Стиснув зубы, Аманда подавила вопль ужаса.
— Не паникуй, — произнес Хантер, перекрикивая музыку и выкручивая руль, чтобы проехать под полуприцепом. Он надавил на газ. — Мне такое не впервой.
У Аманды перехватило дыхание, когда они въехали в другой ряд, где красный Firebird[12] уже ожидал возможности протаранить их. Темный Охотник едва не врезался в припаркованный автомобиль.
Аманда была в такой глубокой панике, что могла лишь отрывисто вздыхать. И молиться. Она читала молитву за молитвой.
К тому времени, когда они выбрались на автостраду, вся скучная жизнь Аманды уже пролетела у нее перед глазами. И ей совсем не понравилось то, что она увидела.
Она была слишком короткой. Осталась куча вещей, которые она хотела сделать до того, как умрет — включая намерение добраться до Табиты и выбить из той всю дурь.
Внезапно, вновь появился черный шевроле, пытаясь столкнуть их с дороги. Хантер ударил по тормозам и резко дернул машину в сторону. Они скользнули на обочину.
Желудок Аманды свернулся в узел.
— Знаешь, — невозмутимо произнес Хантер, — Я действительно ненавижу Римлян, но должен признать, их потомки делают превосходные автомобили.
Он вновь вдавил газ в пол, пролетая мимо Шевроле. Они выскочили на центральную полосу, наперерез встречному движению и вынеслись на боковую дорогу так быстро, что Аманда увидела лишь сверкающие пятна света.
Звуки автомобильных гудков и визг тормозов заполнили уши. За ними последовал скрежет металла, громкий хлопок и треск, когда Firebird, полный Даймонов врезался в черный Шевроле. Понтиак толкнул другую даймонскую машину в заградительную стену, отлетев от которой, та упала на полосу движения.
Аманда все еще не могла вздохнуть, когда Шевроле остановился на шоссе, не задев других машин.
Хантер издал ликующий возглас, тронув руль, чтобы развернуть Ламборджини в обратную сторону. Он нажал на тормоза и оглядел хаос, который они оставили позади себя.
С трясущимся от страха телом, Аманда резко втянула воздух.
Хантер выключил радио и с триумфом улыбнулся.
— И ни царапинки на Ламборджини. Ха! Глотайте пыль, пожирающие души ублюдки!
Переключив передачу, он нажал на газ, с визгом развернулся по улице и направился к Кварталу[13].
Аманда сидела в изумлении, с недоверием глядя на него, изо всех сил пытаясь глубоко, равномерно и успокаивающе дышать.
— Ты ведь на самом деле этим наслаждался?
— О, черт возьми, да. Ты видела выражения их лиц? — Хантер рассмеялся. — Боже, как я люблю эту машину.
Девушка подняла глаза к небу, словно моля о божьей помощи.
— Господи, пожалуйста, освободи меня от этого маньяка, пока я не умерла от ужаса.
— Ой, да ладно, — поддразнил Хантер. — Только не говори мне, что все это не зажгло твою кровь.
— О, да. На самом деле, у меня сердце колотится так быстро, что я не уверена, почему оно еще не разорвалось. — Она уставилась на него. — Ты сумасшедший человек.
В этот же момент его смех угас.
— Когда-то был.
Аманда тяжело сглотнула от пустоты, прозвучавшей в голосе Хантера. Сама не желая того, она очевидно наступила на больную мозоль. В подавленном настроении, девушка указала ему дорогу к дому Грейс за улицей Сент-чарльз.
Через несколько минут, они въехали на подъездную дорожку и остановились за черным Рэндж Ровером Юлиана Александера. Задний бампер был слегка помят от его последнего столкновения с фонарным столбом.
Бедный Юлиан, он действительно был угрозой на дороге. Она украдкой бросила взгляд на Темного Охотника. С другой стороны, если сравнивать, Юлиан был не так уж плох. По крайней мере, он никогда не доводил ее до сердечного приступа.
Хантер помог Аманде выбраться через свою сторону машины и повел к двери. Старомодный коттедж был залит светом, и сквозь прозрачные шторы девушка видела Грейс, сидящую в кресле гостиной.
Хрупкая брюнетка убрала свои длинные волосы в конский хвост, а ее живот казался в два раза круглее, чем был в последний раз, когда Аманда ее видела. И, хотя ребенок не должен был появиться еще девять недель, бедняжка Грейс выглядела, словно могла родить в любую минуту.
Она над чем-то смеялась, но Юлиана или их гостей видно не было.
Аманда остановилась, приглаживая волосы рукой, одергивая грязную одежду и застегивая кофту поверх пятен крови.
— Грейс сказала, что у них будут гости, поэтому я думаю, нам стоит попытаться не привлекать внимания, о’кей?
Темный Охотник кивнул, и она нажала на кнопку звонка.
После недолгого ожидания, дверь открылась, открыв взору Юлиана Александера, стоящего посреди коридора. Со своими двумя метрами роста, он также же сильно потрясал воображение, как и Хантер. У него были волосы такого же светлого оттенка и самые ярко-голубые глаза, которые Аманда когда-либо видела. Его лицо обладало совершенными лепными чертами, но, учитывая, что его матерью была греческая богиня Афродита, это совсем не удивляло.
Дружелюбная улыбка на лице Юлиана померкла, когда он увидел Хантера.
У него отпала челюсть.
Аманда повернулась и увидела такую же реакцию Темного Охотника, который стоял неподвижно, словно камень.
— Юлиан Македонский? — недоверчиво спросил Хантер.
— Кириан Фракийский?
Прежде, чем она успела шевельнуться, эти двое сжали друг друга в объятиях, словно давно потерянные братья. Он задрал ее руку вверх, обнимая Юлиана.
— О, боги, — выдохнул тот. — Это правда, ты?
— Не могу в это поверить, — произнес Кириан, отстраняясь и окидывая Юлиана потрясенным взглядом с ног до головы. — Я думал, ты погиб.
— Я? — спросил Юлиан. — А как насчет тебя самого? Я слышал, что римляне тебя казнили. Зевс- громовержец, как ты можешь быть здесь?
Юлиан опустил взгляд и заметил наручники.
— Что за..?
— Именно поэтому мы здесь, — объяснила Аманда. — Мы оказались пристегнутыми друг к другу, и, я надеялась, что ты можешь освободить нас.
— Их создал твой отчим, — добавил Хантер, — есть шанс, что у тебя завалялись ключи?
Юлиан рассмеялся.
— Думаю, что не стоит удивляться. По крайней мере, на этот раз, это не амазонская принцесса с взбешенной матерью, требующей отрезать кое-какие части твоего тела. — Он покачал головой, как отец, отчитывающий сына. — Две тысячи лет прошло, а ты все так же умудряешься попадать в невероятные переделки.
Хантер улыбнулся напряженными губами.
— Некоторые вещи не меняются. Согласишься снова оказать мне услугу?
Юлиан склонил голову.
— В последний раз, когда я считал, я сам задолжал тебе две.
— О да, я и забыл о Примарии.
