прозрачность, что позволит нам видеть, как они приходят, останавливать их и отвергать. После того, как мы их отвергаем, они иногда остаются в вокругсознательном,[65] вращаясь около нас и ожидая малейшей возможности войти — мы можем очень отчетливо ощущать, как гнев, страсть или депрессия рыщут вокруг нас, но из-за того, что этим вибрациям никак не удается вмешаться, они постепенно теряют свою силу и в конце концов оставляют нас в покое. Мы разрываем связь между ними и собой. И однажды мы с радостью отмечаем, что некоторые вибрации, от которых, казалось, невозможно было избавиться, уже потеряли свою власть над нами; они как бы истощили свои силы и просто вспыхивают, как на экране. Интересно, что мы можем видеть заранее, как эти маленькие жулики собираются вновь проделать свои трюки. Также можно обнаружить, что в определенные моменты времени приходят или периодически возвращаются к нам определенные психические состояния (то, что Шри Ауробиндо и Мать называют формациями; формация — это некое образование, состоящее из вибраций, которое, в конце концов, благодаря одному лишь повторению, обретает некое подобие личности); как только мы их принимаем, мы видим, что эти формации не остановят своей деятельности до тех пор, пока не исчерпают себя от начала и до конца, подобно граммофонной пластинке.[66] Нам предстоит решать, хотим ли мы «двигаться дальше» или нет. Существуют тысячи всевозможных опытов — целый мир наблюдений. Но самое существенное наше открытие состоит в том, что во всем этом присутствует очень незначительная доля «нас», а именно — лишь привычка ответной реакции.[67] До тех пор, пока мы в невежестве своем ложным образом отождествляем себя с витальными вибрациями, мы не можем надеяться на то, чтобы что-либо изменить в своей природе, разве только с помощью отсечения. Но с того момента, когда мы понимаем подлинный механизм этого отождествления, все можно изменить, ибо мы можем не отвечать на беспокоящие нас вибрации, мы можем остаться безмолвными и с помощью этого безмолвия растворить их и настроиться на иные планы — как нам угодно. Следовательно, человеческую природу можно изменить вопреки всем старым утверждениям. Нет ничего ни в нашей природе, ни в сознании, что было бы жестко определено раз и навсегда — все есть игра сил или вибраций, которая своей повторяемостью создает иллюзию «естественной» необходимости. Именно поэтому йога Шри Ауробиндо говорит о возможности полного изменения на обратное обычного правила, которому подчиняется реагирующее сознание.[68]
Открыв этот механизм, мы открываем в то же время подлинный метод овладения витальным — не хирургический, а успокаивающий. Проблему витального не решить витальной борьбой с ним — это лишь истощает наши силы, но не уничтожает существования витального во вселенной; эту проблему можно решить, заняв иную позицию — нейтрализовывать его с помощью безмолвного покоя: Когда вы достигаете покоя, — писал Шри Ауробиндо ученику, — очищение витального становится легким делом. Если же вы просто чистите и чистите, не делая ничего другого, то продвижение ваше становится очень медленным, ибо витальное загрязняется вновь и его нужно очищать сотни раз. Покой — это нечто чистое само по себе, поэтому установление покоя — это положительный путь достижения вашей цели. Поиски грязи и очищение ее — это путь отрицательный.[69]
Враждебные силы Но есть еще одна трудность. Не только те вибрации, что исходят от других людей или из всеобщего витального, доставляют беспокойство ищущему (впрочем, едва ли можно различить эти два вида вибраций, так как индивид — это лишь наземная станция[70] всеобщего витального или всеобщего разума, и вибрации этих двух видов без конца переплетаются между собой). Есть еще один вид вибраций, который отличается от других своей внезапностью и неистовством Ищущий ощущает, как эти вибрации в буквальном смысле обрушиваются на него, подобно урагану. В течение нескольких секунд он становится «другим человеком», полностью забывая само свое назначение, свои усилия, свою цель, как если бы все потеряло свое значение, было сметено потоком, распалось на части. Это то, что Мать и Шри Ауробиндо называют враждебными силами. Это в высшей степени сознательные силы, единственной целью которых, как кажется, является обескуражить ищущего и заставить его свернуть с выбранного им пути. Можно легко заметить первый признак их появления: омрачается радость, омрачается сознание, все облачается в трагическую атмосферу. Страдание — это первый признак присутствия врага. Трагедия — любимое пристанище этих сил; именно так они могут создать величайшие опустошения — ибо они вовлекают в игру своего старого партнера, который сидит в нас и продолжает любить трагедию даже тогда, когда взывает о помощи. Обычно они стремятся прежде всего толкнуть нас на внезапные, крайние и необратимые решения с тем, чтобы увести нас как можно дальше с пути — это давящая, навязчивая вибрация, которая требует немедленного согласия. Или же они с поразительной изобретательностью пытаются разрушить основные принципы, которыми мы руководствуемся в наших поисках, чтобы доказать, что мы обманываем себя и наши усилия ни к чему не приведут. Чаще же всего они вызывают состояние депрессии, вовлекая в свою игру другого партнера в нас, которого Шри Ауробиндо называет человеком печалей: это приятель… который кутается в семислойные покровы трагедии и уныния — он не чувствовал бы свое состояние оправданным, если бы не мог быть ужасно несчастным.[71] Все эти вибрации хаоса, которые мы называем «нашей» печалью или «нашими» заботами, вызывают немедленно ослабление или разрушение защитной «снежной стены», широко распахивая двери перед враждебными силами. В их распоряжении есть множество способов атаковать нас — а это поистине ни что иное, как атака, — и чем сильнее наша решимость, тем они жестче, безжалостнее. Это может показаться преувеличением, но лишь тот, кто никогда не пытался продвигаться вперед, может сомневаться в этом. Пока мы бредем общим стадом, жизнь бывает относительно проста, со своими успехами и неуспехами — успехов немного, но не слишком много и неудач; однако, как только мы хотим покинуть общую колею, восстают тысячи сил, вдруг очень заинтересованных в том, чтобы мы вели себя «как все», — мы воочию убеждаемся, как хорошо организовано наше зключение. Кроме того, мы узнаем, что можем пасть лишь так низко, как высоко можем подняться — наши падения находятся в точном соответствии с нашей способностью к восхождению. Многое открывается нам, когда с наших глаз спадает пелена. Если мы хотя немного честны по отношению к самим себе, то увидим, что мы способны на все, и воистину, как говорит Шри Ауробиндо, наша добродетель — это претенциозная нечистота.[72] Лишь те, кто никогда не выходил за пределы фронтальной личности, могут лелеять какие-то иллюзии по поводу самих себя.
На протяжении всей духовной истории мира какие только демонические и «ругательные» названия не давались этим враждебным силам, как будто единственная их задача — осудить, провалить ищущего и доставлять хлопоты порядочным людям. В действительности же дело обстоит несколько иначе — ибо где же дьявол, как не в Боге? Если он не в Боге, то от Бога немного остается, потому что в этом мире предостаточно зла (как и в некоторых других мирах) и немного остается того, что является чистым и незапятнанным — разве только безразмерная и бесплотная математическая точка. На самом деле, как показывает опыт, эти причиняющие хлопоты и беспокойство силы имеют свое место во вселенной; они являются таковыми лишь для нашего маленького мгновенного сознания. Более того, они имеют свое особое назначение. Во-первых, они всегда захватывают нас врасплох, когда мы не готовы; если бы мы были не рассеянны, но однонаправленны, то они не смогли бы поколебать нас ни на секунду. Кроме того, если мы посмотрим внутрь себя вместо того, чтобы хныкать и порицать дьявола или порочность мира, то мы увидим, что каждая из этих атак разоблачает один из множества наших добродетельных обманов, или, как говорит Мать, снимает жалкие покровы, которые мы набрасываем на вещи, чтобы не видеть их. Жалкие или же более внушительные покровы скрывают не только наши собственные недостатки; они находятся повсюду в мире, скрывая и его мелкие изъяны, и его непомерное самодовольство. Если эти силы, приводящие нас в смятение, срывают эти покровы довольно грубо, то они делают это не случайно и не из беспричинной злобы, но для того, чтобы открыть нам глаза и заставить совершенствоваться. В противном случае мы бы сопротивлялись этому совершенствованию, потому что, как только мы обретаем крупицу истины или проблеск идеала, у нас появляется печальная тенденция закрыть их на замок в герметически непроницаемый сейф и больше не двигаться. Иными словами, как для
