Так после многих циклов «пленения» и пробуждения, после бесчисленных потрясений, которые вынуждают сознание вспомнить себя и раскрыться, а затем вновь закрыться, с тем чтобы расти под оболочкой, оно в конце концов обретает вполне законченную индивидуальную структуру, разбивает свою внешнюю скорлупу и утверждает свою независимость. Эта независимость, пишет Шри Ауробиндо, станет настолько естественным отношением всего существа к физической структуре, что мы будем ощущать ее как нечто внешнее и отделимое, как платье, которое мы носим, или инструмент, оказавшийся в наших руках. Может быть, мы даже начнем ощущать, что тела в некотором смысле не существует — есть лишь некоторое частичное выражение нашей витальной силы и нашей ментальности. Эти переживания являются признаком того, что разум подходит к правильной позиции по отношению к телу, что ложная точка зрения ментальности, плененной и управляемой ощущениями тела [physical sensations], заменяется истинной точкой зрения, подлинным видением вещей.[100] Истинная точка зрения — это видение вещей такими, как их видит Хозяин, психическое, Дух в нас. Каждый раз, когда перед нами встает непреодолимое препятствие, когда мы ощущаем какое-нибудь ограничение или барьер, мы можем быть уверены, что с ними связана победа завтрашнего дня, потому что если бы мы не чувствовали препятствия, мы не смогли бы его преодолеть. Мы созданы для того, чтобы все преодолеть и реализовать все наши мечты, ибо это мечты Духа внутри нас. В мире, где нас все сильнее и сильнее, как железной сетью, опутывают всяческие узы, главной нашей мечтой, наверное, будет желание вырваться на волю, стать свободными от нашего тела и не зависимыми ни от каких границ. И тогда, после обретения независимости, нам не нужны будут паспорта, мы не будем принадлежать ни одному государству и у нас не будет виз, мы сможем быть гражданами мира. Мы сможем наслаждаться и свободой: «О, Беспредельность…» [Etendue], — говорит Риг Веда.
Планы сознания Далеко не каждый способен сознательно покинуть свое тело или сознательно расширить свой ум и витальное, но многие из нас проделывают это бессознательно, во сне, т. е. когда жалкие «я» нашего фронтального существа не столь деятельны и не в такой мере поглощены внешними занятиями. Все эти «я» составляют лишь часть реальности, а именно реальность, видимую невооруженным глазом, но за ними простираются безграничные сферы — мы уже говорили о всеобщем Разуме, всеобщем Витальном, тонком Физическом, которое находится сразу за покровами физического. Таким образом, нам нужно постараться вновь обрести полноту всеобщей реальности. Есть три способа достичь этого (причем каждый из них отвечает и определенной стадии развития). Первый способ, которым располагает каждый, — это сон; второй, который используется гораздо реже, — это сознательная экстериоризация или глубокая медитация; третий же способ, с которым все становится гораздо проще, представляет собой уже более высокую ступень развития: оказывается, все можно видеть не во сне и не в медитации, а «широко открытыми глазами» и в гуще нашей деятельности — видеть так, как будто перед нами находятся все без исключения планы всеобщего существования, доступные нам благодаря простому перемещению нашего сознания — мы видим их так же, как видим предметы, фокусируя наш взгляд сначала на одном объекте, а затем переводя его на другой, более отдаленный. Итак, сон — это первое орудие; он может стать сознательным, причем степень его сознательности может возрастать вплоть до такого уровня, когда мы становимся сознательными постоянно, всегда и везде, когда сон и смерть будут уже не возвращением к чисто животному существованию, не рассеянием, распадом на естественные составные части, а переходом от одного способа существования к другому. Ибо то разграничение, которое мы сделали между сном и бодрствованием, между жизнью и смертью, может быть, и соответствует внешним явлениям, но по сути оно нереально, т. е. обладает той же степенью реальности, что и национальные границы для физической географии или же внешняя окраска и фиксированные очертания предмета с точки зрения его молекулярной структуры. На самом деле нет никакого разделения, разделение возникает лишь в результате недостаточности сознания; два мира (или, вернее, этот мир с одной стороны и бесчисленное множество миров — с другой) постоянно сосуществуют и проникают друг в друга — взаимно пересекаются. Не что иное как различные способы восприятия одного и того же явления заставляют нас в одном случае говорить «я живу», а в другом — «я сплю» или «я мертв» (при условии, что мы сознательны настолько, что можем осознать это) — точно так же, как можно по-разному познать один и тот же объект в зависимости от уровня исследования, который мы выбираем — субатомный, атомный, молекулярный или чисто внешний. «Потустороннее» находится здесь, повсюду. Мы придаем исключительную и уникальную ценность различным символам, формирующим нашу внешнюю жизнь, лишь потому, что они находятся прямо перед нашими глазами, но они обладают ценностью не большей и не меньшей, чем другие символы, которые составляют нашу экстрафизическую жизнь. Атомная реальность объекта не аннулирует его внешней реальности и не противоречит ей, более того, первая неотделима от второй et vice versa. Иные символы, о которых идет речь, могут обладать или обладают той же ценностью, что и символы физические, но нам не понять этого, более того, нам по-настоящему не понять своих собственных символов, если все остальные символы не поняты нами. Без знания иных уровней существования наше знание обыкновенного человеческого мира остается таким же неполным и ложным, каким было бы изучение физического мира, исключающее знание молекул, атомов и элементарных частиц. Невозможно понять что-либо до тех пор, пока не понято все.
Итак, существует бесконечная «лестница» взаимно пересекающихся и существующих одновременно реальностей, к восприятию которых сон открывает естественное окно. Действительно, если мы отбросим поверхностную классификацию «жизнь — смерть — сон» и перейдем к более глубокой и существенной классификации, относящейся ко всей вселенной, то мы увидим, что эта вселенная сверху донизу (если в ней вообще существует верх и низ) есть ни что иное как континуум сознания-силы, или, как определяет ее Шри Ауробиндо, шкала планов сознания, которые следуют непрерывно друг за другом — от чистой Материи до чистого Духа: Тонкое Физическое, Витальное, Ментальное, Супраментальное (можно, если угодно, использовать иные слова, вообще иную терминологию, но факт остается фактом), и все, что случается, происходит именно на этих планах: наша жизнь, наш сон и наша смерть. Эта шкала охватывает все, ничто не существует за ее пределами, и все, что есть, не только находится в ее пределах, но и сосуществует там одновременно без всякого разделения. Жизнь, смерть и сон — это различные положения сознания внутри все той же шкалы. Когда мы бодрствуем, мы получаем ментальные или витальные вибрации, которые переводятся в определенные символы, способы видения, понимания или проживания; когда мы спим или «мертвы», мы получаем те же самые ментальные, витальные или иные вибрации, которые переводятся в другие символы, в другие способы видения, понимания или проживания все той же реальности. В любом случае ключом к нашему существованию — здесь или вообще где угодно — всегда является способность обладать сознанием; если мы недостаточно сознательны в жизни, то таковыми мы останемся всегда и везде, смерть будет действительно смертью, а сон — настоящим оцепенением. Поэтому наша фундаментальная задача — начать осознавать эти различные степени реальности. Когда мы закончим эту работу, разрушатся все искусственные границы, которые разделяют различные уровни [modes] нашего существования; мы будем переходить от жизни ко сну и к смерти без всяких помех, сохраняя непрерывность в сознании; вернее, уже не будет ни смерти, ни сна так, как мы их понимаем, — это будут различные способы восприятия тотальной Реальности, которые, весьма вероятно, в итоге сольются в интегральное сознание, которое будет воспринимать все одновременно. Таким образом, наша эволюция еще далека до завершения. Смерть — это не отрицание Жизни, а процесс Жизни.[101]
Таким образом, физическая жизнь в этом физическом теле приобретает особое значение среди всех уровней [modes] нашего существования, так как именно здесь мы можем стать сознательными — это место, где совершается работа, — говорит Мать; здесь, в теле, встречаются все планы
