неосторожно отвлеклась, дав неизвестным путникам застать меня врасплох. Возбужденные мужицкие голоса и бравурный гром смеха подсказывали, что выдавать свое присутствие не стоит. Особенно учитывая тот факт, что без магии я абсолютно беспомощна.
— ...нос в потолок врос, сопли через порог висят... — перечислял визгливый мужской голос, пока по ту сторону трещали кусты и широкие мужские ладони загребали сладкую ягоду.
— Фу, чудовище! — фыркнул молодецкий бас.
— Ай, хороша малина! — протянул пискля.
— Хороша! — согласно крякнул третий мужик, с сиплым голосом. — Как ты говоришь — прямо в потолок?
— В потолок, в потолок, — подтвердил рассказчик, и я так и представила, как он часто кивает, на манер китайского болванчика, роняя изо рта малину.
— А сопли, значит, через порог? — недоверчиво уточнил бас.
— Так и висят, по всему крыльцу! — громко чавкая, истово заверил пискля.
Хотя веры ему у меня не было ни на грамм, меня всю распирало от любопытства: о каком таком неизвестном сопливом чудовище речь? И как, интересно, оно выглядит?
— Да как же мы тогда в избу войдем, ног не запачкавши? — брезгливо уточнил сиплый.
— А мы, Клим, в окошко, — хохотнул бас и уточнил у писклявого: — Из окна у нее ничего не свисает?
— Из окна вроде ничего, — виновато замялся тот.
— А то мы ей мигом все поправим, чтобы не свисало, — хвастливо просипел третий мужик и в знак серьезности своих намерений чем-то вскользь ударил по кустарнику, так что на меня посыпались листья и ягоды.
Не зря я решила затаиться: у незнакомцев просто руки чешутся извести чудовище. А за неимением чудовища и любой путник сгодится.
— Да ты, Сидор, продолжай, не отвлекайся, — поощрил его бас.
— Титьки на крюку намотаны, — охотно подхватил писклявый, — сама зубы точит.
Его товарищи грянули хохотом. Свинья что ли, предположила я. Вроде бы, таких сказок не слышала.
— Как-как? На крюку? И большая она? — заинтересованно спросил бас.
— Кто? — не понял Сидор.
— Известно кто, — просипел Клим, — крюка!
— Исполинская! — с чувством произнес писклявый. — А зубы — во!
— Ты меня так не стращай, — поперхнулся бас. — Таких зубищ даже у медведя, которого я прошлым летом завалил, не было.
— А у Яги есть! — прогнусавил пискля.
Я от удивления остолбенела. Так вот о каком неопознанном сопливом чудовище речь! А кот-то заливал, что Василиса изображала опрятную добрую старушку, готовую помочь всем страждущим. Отойдя от изумления, я забилась в кусты — в свете последних известий, обнаружение меня мужиками становилось крайне нежелательным.
— Баба Яга из угла в угол перевертывается: одной губой пол стирает, а носом трубу затыкает, — продолжал тем временем заливаться пискля.
— Ха-ха-ха, — расхохотался обладатель баса.
— Фу! — брезгливо просипел Клим.
Вдохновленный вниманием аудитории, пискля все вещал:
— Лежит Баба Яга, костяная нога из угла в угол...
Гадости сыпались из него, как картошка из сетки, и я посочувствовала Василисе и одобрила ее маскарад. От таких просителей волком завоешь и еще не такой хеллоуин устроишь. Молодец, Василиса! Решила, что нечего к Яге со всякой ерундой соваться, и настращала дурачков. А кто по важному вопросу, того ничто не испугает — ни сопли километровые, ни зубы точеные. А вот по поводу бюста... при встрече надо спросить, как это у нее получилось!
Отвлекшись на свои мысли, я упустила момент, когда громовые раскаты смеха сменились ожесточенным спором.
— И ничего смешного в том нет! — огрызался писклявый. — Старая карга — опасная и коварная, настоящая людоедка!
— Ну, мной-то она подавится, как пить дать, — с превосходством ухмыльнулся сиплый.
— Да мы ее саму в печи запечем и волкам скормим, — пообещал бас. — Только сперва поучим хорошенько!
В следующий миг над моей головой зазвенел воздух, на меня посыпались ветки, листья, в глаза брызнул малиновый сок. Смахнув влагу с ресниц, я чуть не завопила от ужаса: в нескольких сантиметрах от меня на землю, поломав малиновый куст и оставив глубокую впадину в почве, опустилась богатырская палица — то басовитый детина показывал, как именно он собирается учить Бабу Ягу. Я закрыла рот ладошкой и вжалась подальше в кусты. Надеюсь, он не разнесет весь малинник!
— Много было охотников, — осадил удальца пискля, — да только теперь их головы на одиннадцати кольях вокруг избушки торчат. А двенадцатый свободен!
— Так то ж для Яги, — хохотнул бас, — вот умница-разумница, заранее приготовила!
— Все-то у тебя, Фрол, просто, — ехидно заметил пискля.
— Делов-то! — беззаботно отмахнулся бас. — Вышибем дух из лиходейки да избу ее спалим. То-то благое дело будет!
Я с опаской вжала голову в плечи, опасаясь очередного удара палицы, но мужики только еще немного поломали кусты, обрывая малину, да посетовали на закончившуюся брагу. Оказалось, они в пути уже три дня, но никак не доберутся до избушки Бабы Яги, хотя писклявый Сидор уже не раз обещал им, что изба Яги вон за тем кустом, вон за тем дубом, вон за тем поворотом. Пообещав для острастки набить Сидору бока, если и сегодня они не найдут избу, мужики отправились в ту сторону, откуда пришла я. Сквозь плотно сомкнутые кусты я с тревогой наблюдала, как высокий широкоплечий Фрол, самый угрожающий из тройки, поигрывает тяжелой палицей, сбивая листву с деревьев и оставляя отметины на стволах. Рядом шагал крепыш Клим, лохматая голова которого доставала Фролу ровно до подмышки. В опущенной руке Клим волочил тяжелую дубину, оставляя за собой по земле ров из вырванных с корнем ромашек и трав. Тощий и сутулый мужик бежал впереди, угодливо заглядывая в глаза спутникам. Писклявый Сидор, а это, без сомнения, был он, напомнил мне шакалов из мультика про Маугли — те так же выслуживались перед Шерханом.
Наклонившись в сторону, я провела рукой по ямке, образовавшейся после удара палицы о землю, и, дождавшись, пока голоса стихнут, решительно вскочила на ноги. Надо было срочно предупредить ни о чем не подозревающих Ива, кота и избушку о непрошеных гостях. Сдается мне, что угроза Фрола и Клима придала Сидору ускорения и зоркости, и он больше не будет водить своих спутников кругами, скармливая им свои байки, а выведет прямиком к избушке Яги.
Стоит ли говорить, что я заблудилась? Когда я обиженно шагала прочь от избушки, я и не думала запоминать дорогу и обращать внимание на какую-нибудь приметную липу или ветвистый дуб, которые могли бы послужить опознавательным знаком по пути назад. К счастью, я нашла в себе сил вовремя признать свою промашку и не стала ломиться в чащобу, а вернулась обратно и нашла оставленный дубиной Клима след. По нему я без труда нагнала удалую троицу и пристроилась у них в хвосте, надежно скрытая от их глаз деревьями.
Топая на безопасном расстоянии, я глазела по сторонам, в надежде, что меня осенит и я увижу знакомую тропку, которая приведет меня к избушке раньше этих троих. Визгливый голос Сидора разносился в лесной тишине, как досадливый комариный писк, забивался буравчиками в уши, заставляя выслушивать истории о Бабе Яге — одна другой пакостней. Я морщилась и недоумевала: когда Яга-защитница и помощница, как о ней рассказывал кот, успела превратиться в коварную похитительницу детей, погубительницу богатырей и царевичей, настоящую вредительницу и, о ужас, людоедку? Хотя я еще в детстве поражалась, почему в одних сказках Яга — добрая старушка, которая молодцу, ищущему свою
