челюстью, катя ее перед собой. — Это тебе, последний штрих.
— Что это? — ужаснулась царевна.
— Волчья челюсть, — спокойно сообщил кот, сдувая с желтых клыков паутину. — Ты не робей, — поторопил он. — Она чистая, Яга из нее отвар кипятила.
— Ни за что! — с решимостью отчеканила Василиса.
— Эй, хозяйка, — гаркнул голос Чернослава и громовой удар обрушился на тоненько всхлипнувшую дверь. — Принимай гостей!
В один миг Василиса подхватила с пола волчьи зубы и сунула в рот. Челюсть села набекрень, растянув щеки по косой. Василиса скривилась от омерзения, кот, оглядев ее, одобрительно хмыкнул.
— В таком виде тебя и родная матушка не узнает, а жених и подавно. Даже если признает, предпочтет убраться подобру-поздорову. А это, — он отделил от каравая щедрый кусок и, раздвинув челюсть, пропихнул его Василисе в рот, — чтобы и голос не подвел! Ну, не робей, садись на лавку. И помни, что ты — Баба Яга, — напутствовал он. — Станешь бабушкино честное имя недостойным поведением порочить, я тебе в ногу когти запущу, поняла?
Василиса, ни жива ни мертва, кивнула, опустилась на скамью, а кот, велев избушке впускать гостей, юркнул в ноги царевны и застонал: вот балда! Красные сафьяновые сапожки снять забыла. Варфоломей быстрее молнии метнулся к печи, схватил кучу тряпья и бросил Василисе в ноги прежде, чем в горницу вошел Чернослав. После чего сам зарылся в эту кучу и принялся наблюдать за происходящим.
— И что, Чернослав не просек этот маскарад? — удивилась я. — Не смог ряженую девицу от бабки отличить? Не узнал собственную невесту?
Кот с важностью распушился, давая понять, что потрудился на славу, чтобы уберечь царевну от разоблачения. Я тоже приободрилась — уж если царевну удалось загримировать под Бабу Ягу так, что суженый не догадался, то и меня кот-стилист замаскирует — не подкопаешься. Вот только волчью челюсть я вставлять не буду — увольте от подобной антисанитарии. У меня своя есть, спасибо магистрам. Одно смущает: если все время жевать каравай, чтобы имитировать старушкин голос, я рискую превратиться в колобка раньше, чем найдется Василиса. Кстати о каравае...
— Не знаю, как вы, а я страшно проголодалась! — провозгласила я и многозначительно уставилась на кота, а потом — на Ива, призывая его меня поддержать.
Кот на мой намек никак не отреагировал, продолжая неподвижным изваянием сидеть на лавке. Ив озабоченно огляделся и вскочил на ноги:
— Да, хорошо бы подкрепиться!
— Ты куда? — удивилась я, глядя в спину рыцарю, пока он обходил горницу по периметру, вдумчиво изучая стены с вышитыми полотенцами.
— Почтенный, — Ив обернулся к коту. Кот подобрался от такого уважительного отношения. — А у вас имеются лук, стрелы?
Кот отрицательно помотал головой.
— Копье? — менее уверенно спросил рыцарь.
— Есть меч, — сообщил кот.
Ив приосанился.
— ... во дворе торчит! — продолжил кот.
Рыцарь поник — меч Ильи он уже пытался вытащить из земли пару часов назад и вынужден бы признать тщетность своих попыток.
— Зачем тебе все эти колюще-режущие штуки? — в полнейшем недоумении воскликнула я.
— Ты же проголодалась, — напомнил Ив.
— Да, и что с того? — все еще недоумевала я.
— Я иду на охоту, — доложил рыцарь.
— Какой ты заботливый, — умилилась я.
Кажется, Ив до сих пор не осознал, что к нему вернулся дар волшебства, и все задачи продолжает решать подручными средствами. А может, это его осознанный выбор? Ведь не желал же он пользоваться своим даром до встречи со мной, предпочитая прикидываться рядовым рыцарем Вессалии.
Значит, о пропитании мне придется позаботиться самой. Не отправлять же, в самом деле, Ива охотиться на зайцев?
Я сосредоточилась на еде и попыталась наколдовать большую пиццу и бутылку колы. Увы — тщетно! Волшебство, которое с легкостью удавалось мне в Вессалии, на морском дне, на берегу Олимпии и на тропическом острове еще вчера, сейчас совершенно не действовало. Может, избушка зачарована от чужого чародейства?
Я выскочила в сени, сбежала с крыльца и, отойдя к опушке леса, повторила свое желание — о горячей, ароматной 'гавайской' пицце с ветчиной и ананасами. Даже руки подставила на тот случай, если пицца свалится на меня прямо с неба. Ничего...
Я в беспомощности повернулась к избушке, с крыльца которой спускались Ив с котом.
— Все в порядке? — обеспокоенно спросил Ив, подходя ближе.
— Нет, — я расстроенно покачала головой. — Я разучилась колдовать.
Он вздернул бровь.
— А что ты собиралась сделать?
— Добыть нам пиццу, — призналась я.
— Ты собиралась добыть нам еду волшебством? — потрясенно переспросил рыцарь.
— Ну да! — не чувствуя подвоха, подтвердила я.
Ив покачал головой.
— А что такого? Я всегда так делаю!
— Ничего удивительного, — хмыкнул рыцарь, — что у тебя ничего не получилось.
— Это место какое-то особенное? — ухватилась за его слова я. — Оно гасит магические способности?
— Да ты сама их гасишь! — выругался Ив. — Как только можно было додуматься использовать магию для получения пищи!
— А что в этом плохого? — взорвалась я. — Можно подумать, я решила вызвать демона разрушения или вызволить из плена черного колдуна!
— А ты не понимаешь? — опешил Ив. — Это мелко. Это эгоистично. Это расточительно, в конце концов.
В голосе рыцаря прорезались металлические нотки, и меня словно окатило волной холода.
— Между прочим, я думала о двойной пицце, — с обидой сказала я. — И твою долю тоже учитывала, чтобы ты голодным не остался!
— Яна, — рассерженно воскликнул рыцарь, — оглянись вокруг! Мы, по-твоему, где?
— Мы в сказке, блин! — огрызнулась я. — Русской народной!
Взгляд мой упал на самозабвенно вылизывающегося кота, и меня осенило.
— Как же я раньше не догадалась?! Ив, ты гений! Кот, доставай скатерть-самобранку!
Варфоломей не прекратил своего упоенного занятия.
— Варфоломей! — еще громче окликнула я.
— Да слышу я, не глухой, — проворчал кот, выворачивая ухо и продолжая мыться. — Только с чего ты взяла, что у меня есть эта скатерть?
— Вы что, — ужаснулась я, — ее уже подарили какому-то пройдохе-царевичу?
— Как ты говоришь, — он в задумчивости почесал за ухом, — самобранка?
— Как?! — Я опешила. — Ты о ней никогда не слышал?
— Знать не знаю, ведать не ведаю, — широко зевнул кот и продолжил намываться.
— Что это за скатерть-то? — не выдержал Ив.
— Это такая волшебная скатерть, которая всех кормит и поит, как хлебосольная хозяйка, — удрученно пояснила я. — Но нам с тобой, как понимаешь, это не светит. Что же делать?
— Любишь кататься, люби и саночки возить, — изрек кот.
— Чего? — поразилась я.
