- Нет, я вообще-то больше в одиночке.
- Ты знаешь, что следователь, который вел твое дело рехнулся? И еще там что - то с конвойными и надзирателями. И заключенными. В общем, представители всех слоев тамошнего контингента. Про всех не знаю, а вот два моих - слегли. И так слегли, что их в какой-то центр на обследование повезли. Каких-то редких болезней. Типа проказы.
- Проказы? - встрепенулся я?
- Мг… И у них уже не такая нежная кожа. как у тебя, - мягко скользнула она пальчиками по плечу. Ай, глупости. И не было никогда. Потому, что больше не у кого и нет.
- Кроме тебя, - притянул я Лисичку к себе.
Стажером? У него в прокуратуре? Как он говорил: 'Ни одной здесь в прокуратуре не пропустил'? Ну что же, и в этом есть какая-то справедливость. Ты уже… того, а я, вот, унаследовал. Нехорошо подумал, конечно, со зла. Но к Наташке это не относилось. И на наших отношениях не сказалось…
- Ну что же. Прощай. Наверное, и не увидимся.
Мы прощались, когда солнце уже перевалило на вечер и до отхода поезда оставалось всего - ничего. На похороны Лисичка не поехала. Живой ей оказался нужнее. Прости ТТ за такую маленькую месть, но и ты не дал мне попрощаться с отцом.
- Ну, почему же не увидимся?
- После того, что случилось, ты здесь не останешься. как бы не реабилитировали, на тебе клеймо. Даже к нам не переберешься. Не было такого. В лучшем случае - где-нибудь на другом краю света.
- Ну, я тогда просто к тебе приеду.
- Ладно тебе, врунишка. Но будет тяжело - приезжай. Провожать не буду. Зачем дразнить гусей? Мне здесь еще и жить, и работать.
'Гусями' оказались подкатившие на вокзал к отходу поезда Мамка и Саныч. Два зама прокуроров двух соседних районов.
- Ну, удачи тебе, сынок, - обняла меня Зоя Сергеевна. - Пока больше ни о чем говорить не будем. Перегорит, перекипит, пар выйдет, тогда и поговорим.
- Я доберусь до тех, кто…
- Вот я и говорю, не перекипело еще.
- Вот, возьми на дорожку, - протянул мне дипломат Саныч. - Помянешь. Тут…
- Нет! Один раз уже взял. Ученый.
- Ну ты зачем так? Думаешь, мы…
- Не думаю я ничего. Но от вас… ну все, счастливо.
Я влетел в вагон и даже дверь в своем купе задвинул. И не выглядывал в окна до самого отправления. И потом удержался - не посмотрел. Валька, та хоть поняла свою подлость и даже на вокзал не заявилась. А эти - как ни в чем не бывало. Или наоборот - эти хоть что - то прочувствовали, а она… Все-же надо было съездить, хоть в глаза взглянуть. Да и вещи там кое какие. Ай, мелочи. С чем взяли тогда, то вернули. Документы тоже с собой. Бусы - так вообще в укромном месте в столице. А остальное - оторвать и выбросить. Нет! Я вернусь, ребятушечки, ох как вернусь! Думаете, одним ТТ отделаетесь? Следак тот прыщавый в дурдом загремел? Вот скорбный долг выполню, и вернусь. И по цепочке, по ступенечке - от одного к другому:' Тук- тук- тук, кто в тереме живет?' Кто заказал? Кто исполнил? Кто хихикал? Кто молчал? Впрочем, две последние категории трогать не буду.
Глава 9
У могилы я просидел долго. Правда, все больше смотрел на памятник матери. Говорят, она умерла, когда мне было три годика. Не помню. Ничего не помню. И вот - на фотографии - не помню. А отец, он повдовствовал, а потом женился опять. Мачеху помню. С тех пор, как и себя - с четырнадцати лет. И отца тоже - с этого же времени. Когда вынырнул. И вот что страшно. Не больно, а только так… тоскливо, словно умер не родной, а… Нет! Ну, как же не родно?! Да брось ты самому себе-то врать. Близкий. Любимый. Но не родной. Прости, па, что на твоей могиле вот так. Я тебя очень любил… но врать сейчас… Вот тот, который привиделся вместе с испанским Хвостом дракона -тот… Я тупо уставился на венок с потрепанной уже дождем лентой: «Дорогому папочке от сына». Кто-то в мое отсутствие. Кто? Лорка, наверное. Как же его тогда расстроило наше сообщение. Я ему по сотовику - мы с Лоркой сейчас придем, решили пожениться. Нет, продержался ровно. Даже шампанское открыл. А потом, когда я ее проводил и вернулся…
- Ты уже можешь прокормить семью? Уже есть специальность? Нет, водила - это здорово. Но и для тебя, и для девушки твоей - это предательство!
- Да мы будем учиться дальше. Чего ты?
- Гм… учится. А жить тоже порознь?
- Ну…
- Под боком у ее родителей? Или здесь?
- Я думал «или здесь».
- Но сына, я работаю по ночам. И серьезно работаю.
- Мы храпеть, или там кроватью скрипеть не будем. Чтобы тебя дурные мысли от великих не…
Отец залепил мне здоровеннейшую оплеуху, свалившую меня со стула. Поднявшись, я вылетел из квартиры, а потом - и из дома. Навсегда. Устроился в общаге. Учился и таксовал на смену с одним парнишкой. А помирились совсем уже недавно. Его, как знаменитого писателя пригласили к нам на выпускной. Ну, а я - досрочно и с отличием. Гордость университета. Ну, и родительская тоже. Подошел, протянул руку. Потом обнял. Да я не против. Тем более, что сам виноват и был. Все же за такие намеки… Он ведь опять овдовел к тому времени, мой старик. А я… Да и не женились мы все-таки. Прав он здесь оказался. И не в деньгах дело-то. Появились у меня вскорости неплохие бабки. Но об этом как-нибудь потом. А жениться - на самом деле рано. И сейчас миримся - ругаемся. Вот, пойду к ней. И не знаю, чем встретит.
- Лучше не надо. Пойдемте ко мне.
Бычек. Он самый. Присел, рядом, сняв шляпу. Даже перекрестился. «Где ж ты раньше был, цаловался с кем?»
- Все объясню. Пойдем.
- Я к Лариске.
- Нет! Не сейчас.
- Но…
- Она сейчас не одна.
- Врете! Но врете же.
- Не приучен.
Я уже не слушал. Дорога заняла не так много времени, чтобы успеть что-то обдумать. Меня-то она не ждала. Не сообщал. Поэтому на звонок хоть и осторожно, но дверь приоткрыла. Достаточно, чтобы теперь смести и дверь, и ее. Ну да. Не одна. Но их счастье - одеты и не в постели. С другой стороны - день уже.
- Виталя, ты что? Ты откуда… такой?
- Не ждала?
- Конечно, нет. Если ты даже на похороны…
- Венок - ты? Спасибо.
Успокаиваясь, я сел, перевел дух. Посмотрел на соперника.
- Это… мой… преподаватель английского. Я перешла на уровень беглого разговорного. Вот, Олег… Станиславович согласился попрактиковать меня… в бытовой обстановке.
- Ага. Беглый английский? Хорошо! - и я начал. Откуда, из каких глубин памяти выбрались эти знания - понятия не имею. Но крыл я Олега… Станиславовича минут десять без запинки. На английском! Тот вначале вспыхнул, попытался встать с кресла, потом озадаченно откинулся на спинку и слушал, словно наслаждаясь райской музыкой. А когда я закончил, даже зааплодировал. И как-то просто, без рисовки. В
