цивилизации, а потом - назад. Но где она, эта цивилизация? Нет, надо как-то определяться. Если хорошенько подумать… Хорошенько, оно бы и неплохо, но я ведь тоже не железный. Потом… на свежую голову… И пусть ничего такого не думает… Зачем мне малолетка? Тем более, что…
В общем, я тоже осторожно забрался под одеяло и мгновенно уснул, совершив очередную глупость.
«…- Ты был Принцем Цветов, а стал Посейдоном? Тебе больше нравится повелевать всякой там килькой, чем цветами?
- Да нет же, нет! Я просто… Нет, это ты просто… ревнуешь.
- Я? Такое мокрое страшидло? В кого ты вырядился? Зачем?
- Да не я это, понимаешь, не я! Вот, отец прилетит, и все объяснит.
Я показываю на горизонт, где гудит, разрастаясь, черная точка.
- Но это не «медведь», это вертушка! Беги, Макс, беги! - кричит девушка.
- Ты что? Это же… кому мы…
А гул нарастает. И я уже вижу, как наводится на нас жуткий ствол скорострельной пушки. Я хватаю девушку на руки вместе с каким-то одеялом и кидаюсь с дамбы вниз, в кусты. Их заледенелые листья режут кожу, и я еще успеваю повернуться спиной, чтобы защитить девушку…»
Это были не листья, а оконное стекло, через которое меня вынесло со Светланой на руках. Я еще успел сделать несколько прыжков в лес, пока гул вертолета не поглотился грохотом взрыва. Нет, это не пушка, это ракета! Несчастная заимка вначале словно подпрыгнула, а затем осела уже бесформенной грудой и занялась дымным пламенем. А вскоре раздался и стук пушки. Куда они еще лупцуют, зачем? Такие вот 'контрольные выстрелы?' Видимо, пальнули чисто символически и убрались восвояси. Теперь стало слышно, как потрескивает за десятилетия высохшие бревна стен. Скольким людям дал тепло, ужин и ночлег этот приют! И вот… Уроды! Но уроды же! Ничего, и за это воздастся. Но как нашли? Надо убираться отсюда. Лес не загорится? Надо бы хотя бы вот эту, примыкающую к лесу стену… Ого! Да что это?
Я попытался встать и не смог. Горячей болью резануло со стороны спины куда-то вверх. Порезался о стекло окна. Ну, что мешало лупануть ногой. Пожалел ногу? Все же столько времени босиком. Или тогда еще не проснулся?
- Свет, ну, Светлана, все нормально, все прошло, - тормошил я девушку, уставившуюся круглыми от изумления глазами на пожар. - Светлана, все нормально. Посмотри, что это у меня там? Что-то колется.
Я уже сам нащупал осколок стекла, торчащий в спине чуть выше пояса но вытащить не получалось.
- Стеклышко какое-то.
- Свет, пожалуйста, достань его.
Моя попутчица потрогала край осколка, пошевелила. Боль отдалась аж где-то в легких.
- Давай, тяни!
- Не… не получается. И я…боюсь.
- Давай я встану, а ты тяни вниз.
Я встал на вдруг совсем ослабевшие ноги, оперся о ствол сосны.
- Давай, Свет, тяни же.
Оно поддалось, но девушка ахнула, как-то по-мышиному пискнула, отпустила и заревела.
Стон вырывался сам, помимо моего желания, когда я, ухватив проклятое стекло, все же вытащил его наружу. Охохо! Такой клинок много что пропорол внутри. Я помню такой случай в следственной практике, когда… когда девушка вот также спиной упала на стеклянную дверь… Были пропороты… ай, почти все было пропорото, а врач заявил, что поверхностная рана. Новый год был, возиться не хотелось. А еще вроде как при осмотре, когда ее положили, ребро подвинулось, рану закрыло. Только… ассистент… дал показания, что в крови из раны были пузырьки воздуха. Это значит - ранение проникающее. И он говорил об этом хирургу. Тот отмахнулся, а бедолага еще всю ночь промучилась, а утром - остановка сердца. Только тогда - на операцию и увидели, что это стекло натворило. Сердце-то запустили, а толку? Декортикация. Гибель мозга. А все эксперты потом 'сложности диагностики'! Чуть добились потом осуждения. К исправ. работам… Что же так плохо-то а?
- Свет, если что…
- И не думай!
- Хорошо. Я и так… уже… Я вот так полежу, сил наберусь… Мне бы… попить?
- Я сейчас, я мигом. Тебя ведь… перевязать надо?
- Воды…
Я не знал, что может быть так жарко. И это, наверное, потому, что жар - во мне. ' Терпи, сын, терпи'. ' Но зачем, ведь мы можем… Па-а-а!' ' Ты сможешь. Ты моя гордость. Ты - наша надежда. Терпи!' Я пришел в себя от струйками вливающейся в меня жизни. Открыв глаза, увидел несчастное плачущее лицо Лисички. А на губах почувствовал ее запястье из которого и пульсировала струйка крови.
' Ты с ума сошла! Зачем?'.
- Бери! Ведь тебе сейчас надо именно это, да?
' Да нет же! То есть, так быстрее, но я же могу…' - Ай, ничего ты не можешь! У тебя даже сердце не билось. Я так испугалась… А никакого ножа нет. Вот, твоим же стеклом и… Ты это… пей. Мне не жалко, - она погладила меня второй рукой по лицу.
'Перестань' - я лизнул ее по рваному порезу и девушка с изумлением уставилась на тут же появившийся шрамик. Я повторил, и на гладкой девичьей коже не осталось никаких следов.
- Волшебник! Джинн?
' Ты понизила меня в звании. Еще ночью я был Посейдоном. Кстати, помоги мне добраться до озера. Кожа сохнет.' Вдвоем мы доковыляли до озера. Сколько же эта бедолага отдала мне крови, пока я очухался? Вон, слабая какая.
'Сиди здесь, отдыхай, никуда не уходи!' - и я глубоко-глубоко нырнул. На этом теле все заживает быстро. Лишь бы в воду, в родную стихию. В этом? Ну да, в этом. Значит, и Лисичка отдавала мне кровь, и гладила меня вот по этой… гм… по этому фейсу? И видишь, в отличие от некоторых, не стошнило! Сейчас неплохо бы лечь вон на той отмели и впитывать солнечные лучи, но некогда. Ох, чую, некогда. Ненадолго я в этой ипостаси. Ведь как только минует реальная угроза жизни - я опять становлюсь самим собой. Самим собой? Да, конечно же! Я человек! Слышите вы, все! Я человек! Хм… Человек. Человек не хватает вот так живую рыбу и не… ну, вам это неинтересно.
Да и новым гостям это было неинтересно. Видимо, одна из групп все же двигалась за нами. И теперь вышла, чтобы убедиться в 'результативности авиаудара'. Ну и приставучие все-таки. Четверо. Они вмиг скрутили всматривавшуюся в озеро девушку, потом начали искать меня. Ну, судя по их решительным, но не развязным действиям в отношении девушки - получили строжайшие указания. Вот, доложились. Осматривают догорающие развалины. Ну, что там увидишь? И теперь конечно:
- Где он?
- Там, - кивнула Светлана на кострище.
- Врешь?
- Когда этот… ваш прилетел, он спал еще, а я… ну, мне надо было… И вообще, я с ним - в одном доме…
- А что он…
- Вам разве не говорили? Монстр! Вонючий монстр!
Гм… Это вот так про меня?
- Ну… похоже на правду. Но мы это все разгребем. И берегись, если соврала. Все! Стоим здесь! Затушить огонь!
- Чем, шеф? Флягами?
- Подручными средствами! - вызверился шеф.
Где-то за час они сбили пламя, таская воду, кто в чем горазд. Но остатки несчастной избенки так зачадили, что искать что-нибудь в этом дыму было бесполезно.
Шеф опять с кем-то связался по мобиле.
- Будем ждать. До утра. А там и за нашей беглянкой транспорт пришлют. Все. Разбиваем лагерь.
