пустышка? Или… Или меня уверили, что пустышка? Опять провели? Как дитенка?
Максим рванулся встать, но застонав, вновь рухнул в самолетное кресло. Действительно, словно медведь лапой. Медведь… Но как реален был этот бред!
- Спасибо, мне уже лучше. Где мы? На родной земле? Дозаправка? Да, конечно, смогу выйти сам.
В зале транзитных пассажиров Максим устроился в кресле, и, отпустив Джинни на прогулку по «джусикам», тоскливо уставился на темнеющий где-то за пределами аэропорта лес. Тайга. Осень оставалась небывало теплой - последние дни ноября, а снега и в помине не было. А ведь те события со Златой тоже происходили в таежном краю. Если только это не бред потрясенного злобным ударом сознания. Но нет же, нет! Помнишь, когда ты отдыхал под тем огромным дубом… или не дубом… но неважно. Ты тогда просто спал, и видел, как… ну да. Тогда никакого удара не было. И в монастыре, когда я же висел прикованный к каким-то кольцам. Еще одна скрытая от памяти жизнь? Лихая, наверное, если там и сабельный шрам, и пулевой ранение, и спину всю хлыстом каким-то исполосовали… И все-таки, кого-то конкретного спасаю, в кого-то влюбляюсь, с кем-то сражаюсь. А здесь - какая-то мышиная возня. Психологический детектив. И женщины какие-то… Та же Джинн, например. Вон, идет, уже накупила чего- то. Ага, ну, пресса- за это спасибо. Виски? Нет уж, увольте. Мне бы сока. Родного, томатного. Джинн опять ушла, а Макс взялся за газеты. И сразу - получи! «Наступит ли конец света» - профессор Андерс Фергюсон. Газетный вариант телеинтервью. Ну-ну… Очень выдержанно. Наступит, но вот когда… Вроде бы от своих прежних прогнозов не отказывается, только уточняет. Переносит катаклизм на неопределенное будущее. И пятьдесят и сто лет впереди. А может, - только двадцать. И что это? Как понимать? Успокаивают мнение общественности? Дезориентирует конкурентов Стэпа? А вот уже и про Саша с его компанией. Да, Эйор расстарался. И журналисты тоже. Просто жуть. Зачем тебе столько кровушки, а, сосед? Это, чтобы воскресить только одну Джинн? Или «про запас?».
Эйор по обыкновению не ответил, и Максим погрузился в чтение других новостей и сплетен. Принесла сока Джинни, утроилась рядом, посмотрела, как смакует томат юноша, затем крепко приложилась к виски.
- У меня такое ощущение, Макс - Сайлас, что это все сон. Вот, сижу, пью виски, смотрю на тебя, на людей, но это все… нет, реально, но как-то… временно, что ли.
- У тебя было большое потрясение. Твой дружок тебя здорово подставил, ты была без сознания, вот такая и реакция.
- Мой дружок? Да он никогда… Ты его просто не знаешь!
- Да-да. И не будем о нем. Это я так, - испуганно остановил ее Макс. Черт его знает, снял это заклятие Эйор, или она сейчас опять… Лучше не испытывать. Особой надобности теперь нет.
- Макс, а с мобильником что? Мне бы позвонить.
- Замкнуло и меня ударило током, - доступно объяснил Максим.
- А-а. Но мне все равно надо позвонить. Стэп наверняка волнуется.
Оказалось, что волнуется не только миллиардер. К нашей парочке подошли трое хмурых офицеров - пограничников.
- Господин Тэтчер, госпожа Грир?
- Да, мы самые, - все еще тяжело встал с кресла Максим.
- Пройдемте пожалуйста, надо утрясти некоторые формальности.
Вся компания, сопровождаемая любопытными взглядами других пассажиров (нет, ну додуматься, сразу втроем и в форме!) прошла по транзитному залу к дверям в служебную часть аэропорта. Здесь уже было не так чисто и уютно. Все равно, что зайти из банкетного зала в производственные помещения ресторана. Холодные узкие полутемные коридоры, обшарпанные двери, старые урны, заполненные окурками. Кабинет, куда привели Макса, был тоже обшарпан, но еще и прокурен. Хмурый, под стать своим подчиненным подполковник внимательно, словно в прицел, рассмотрел парочку и предложил показать документы. Джинни с готовностью выложила свой паспорт подданной Ее Величества, а Максим пожал плечами.
- У меня в кейсе, в самолете - соврал он на английском.
- Ваш? - поинтересовался «подпол», выставляя кейс на стол.
- Похож, - вновь пожал плечами Максим.
- А это на что похоже? - раскрыл пограничник «ручную кладь» и демонстрируя валюту и драгоценности, экспроприированные у Саша. Даже Джинн, и та судорожно всхлипнула, увидев, какой капиталец вот так запросто везет ее скромный знакомый.
- Да, это мой кейс. Со всем его содержимым, - подтвердил Максим уже на родном языке.
- Придется отчитаться.
- Конечно- конечно, товарищ подполковник.
- И документы, все- таки. И знаете, для Сайласа Тэтчера вы достаточно здорово говорите по- русски.
- Родной язык.
- По моему, и госпожа Грир неплохо владеет русским? Отлично, значит, обойдемся без переводчика. Вы оба задержаны за незаконное перемещение валюты и ценностей через таможенную границу нашего государства.
- Но послушайте! - воспользовался Максим знаниями, полученными в университете Виталием. - Я же еще ничего не переместил! Это - транзитный аэропорт. Вот прилетим в столицу, и если там я не заполню декларацию, с крою все это, тогда…
- Мы сами знаем когда, умник, - поднялся из-за стола подполковник. - Уведите!
- Но ее-то за что? Вы нарываетесь на крупные неприятности!
- Ну-ну-ну. Напугал. Хорошо. Отведите его одного. К Погоняйло. Пусть тот… побеседует. А мадам пока оставьте. До выяснения.
- Да никуда я…
Максиму заломили руки и поволокли по коридору. Можно было уже начать расправу. Но, все-таки, может, служаки просто оболдуевы? Подождем, выясним, что это значит. Да и беседа с обладателем такой фамилии может кое-что объяснить.
Но беседа была очень странной. В тесном кабинетике на стол и два стула Погоняйло грохнул кулаком по столу и заорал, чтобы Максим не валял дурака, а сейчас же, как на духу, признавался. Затем схватил зазвонивший телефон, выслушал, скривил толстые губы в ухмылке, и, поглядывая на Макса водянистыми глазами, сказал: Слушаюсь! Положив трубку, задумчиво погладил ее пухлой ручкой, поросшей рыжими волосами, потер раннюю лысину, посмотрел на часы, предложил присаживаться. Извинился, сообщил, что принял Максима за другого - должны были привести на допрос одного контрабандиста. Да, он, Погоняйло погорячился, но, надеется, что господин… э-э, Тэтчер? Очень приятно. Так вот, господин Тэтчер разделяет его отношение к контрабандистам наркотиков. Ничего святого у подонков. А допрашивать их - одно мучение… Да-да, допрашивать, и нечему здесь удивляться. Он, майор Погоняйло, старший дознаватель здесь, в аэропорту. Так что… А вот теперь предупредили. Нет, в отношении Господина Тэтчера никакого допроса, конечно, не будет. Так. Формальности. Все-таки без документов. Нет, он прав, о контрабанде валюты даже разговора не будет. Даже заикаться не будем. Только о документах. Давайте все-таки зафиксируем ваше мнение, где они могли пропасть? Выпасть в самолете? Это из кейса-то? Ах, из пиджака? Ну, мы обязательно посмотрим. А пока я все это отражу… нет, конечно не в протоколе. В объяснении.
Вся эта бодяга с не в меру разговорчивым и противно улыбающимся Погоняйло, с оформлением этого объяснения, протянулась минут сорок.
- Ну вот, - улыбнулся в последний раз дознаватель. - Теперь все. Моя миссия выполнена, и вы можете идти. Сами. Прямо по коридору и - направо. Да вы и так запомнили. А я сейчас начальнику позвоню.
- Вот видите, - тоже улыбнулся, показав лошадиные прокуренные зубы подполковник. - Все прояснилось. Так что можете лететь дальше.
- Да, конечно. Спасибо. А где госпожа Грир?
- А мы ее еще раньше отпустили. С вашим чемоданчиком, кстати. В зале транзитных пассажиров дожидается. Где же еще… Счастливого полета. И уж не обессудьте. Служба такая.
Он даже протянул на прощание руку и вызвал какого-то лейтенанта проводить «господина пассажира» по их коридорам в транзитный зал.
