Тогда лейтенант нашел общий язык с руководителем операции – майором краевого управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Майор оказался человеком понимающим, не жилой, и разрешил взять каждому из участников конфискации по две картонные коробки с красными жучками-иероглифами снаружи и пластиковыми литровыми бутылками внутри.
Старший китайской водки не пил, ибо был убежден, что она отдает мочой или в лучшем случае куриным пометом, но бартерный обмен с завхозом отделения в глубине души считал несправедливым. Форма полагалась по закону, а выбивать ее приходилось водкой, чтобы не тянуть службу в обносках.
Это наводило старшего наряда на мрачные мысли о вселенском бардаке и отсутствии порядка даже в органах, призванных этот самый порядок наводить. Ему захотелось еще кому-нибудь испортить настроение, дабы заставить этого кого-нибудь задуматься о несовершенстве мира.
Порывисто распахнув дверь 'козла', он выпрыгнул на мокрый асфальт и повелительно поднял руку.
Мощный 'Урал' скрипнул тормозами и остановился вровень с милицейской машиной. Пожилой водитель, одетый в клетчатую рубаху с закатанными рукавами, заправленную в ядовито-зеленые брезентовые брюки, шутливо взял под козырек:
– Здравия желаем!
– Документы показывай: права, накладные, маршрутный лист! – не отвечая на приветствие, грубо скомандовал милиционер. – Сергей, осмотри груз!
Стажер проворно вскарабкался в кузов. Приподнял брезентовый тент и нырнул внутрь.
– Здесь ящики заколоченные, товарищ старший лейтенант, без обозначений! – прогудел парень словно из колодца. – Вроде лопасти вертолетные у борта лежат!
– Все правильно! – сверил по бумагам старший патрульного наряда. Самолеты сельскохозяйственной авиации.
Куплены торговым представительством Корейской Народно-Демократической Республики во Владивостоке у предприятия… Черт, неразборчиво написано! запнулся милиционер. – Так, по маршрутному листу груз следует на склады временного хранения фирмы 'Родком'. Сходится…
Стажер высунул голову из-под брезента.
– Я лопасть вертолетного винта обнаружил, а не 'кукурузника', – доложил въедливый парень.
– Значит, косоглазым наши фирмачи некондиционный товар впендюрили, засмеялся старший патруля. – Будут рис вручную опылять ядохимикатами.
Шофер 'Урала' угодливо подхихикнул.
– А вам, товарищ водитель, рано смеяться! – перешел на сухой, официальный тон старший лейтенант. – Правый стоп-сигнал не работает, на маршрутном листе печать размытая. Может, левачишь? – Старший патруля ехидно прищурился. – В глаза мне смотреть! Чего рыло воротишь? – показывал себя во всей красе российский держиморда.
– Какой левачишь? – возмутился шофер. – Нас вон сколько мимо едет, что меня одного выдернул?! Почти все 'Уралы' с автобазы корейцы наняли для перевозок.
– Где грузились? – нахмурился представитель власти.
– На рампе железнодорожной! В маршрутном листе указано, – занервничал водитель, не без основания полагая, что вся эта комедия преследует вполне определенную цель.
А из каких шишей набивать эту ненасытную утробу, когда на автобазе три месяца не выдавали зарплаты.
– Вона начальство мчится! – Шофер первым заметил обгоняющую 'Уралы' белую 'тридцать первую' 'Волгу' с включенными фарами. – С ними разбирайтесь!
Шофер демонстративно забрался в кабину.
Низкорослый, метр сорок с кепкой, кореец говорил на ломаном русском языке, но с исключительной азиатской вежливостью, сопровождая каждое предложение полупоклонами. Улыбка от уха до уха, при которой обнажался верхний ряд неровных зубов, делала его лицо похожим на морду рассвирепевшего орангутанга, показывающего клыки.
– Мы есть представитель корейского консульства! – зная почтение русских перед высокими должностями, тараторил сопровождающий колонну кореец. – Не надо, пожалуйста, задерживать машина.
Из 'Волги' вышел второй кореец с пухлой папкой под мышкой. В отличие от своего соотечественника, этот сын Востока говорил по-русски безукоризненно, хотя и с акцентом. Он сразу взял лейтенанта в оборот:
– У нас все бумаги оформлены, визы и печати соответствующих инстанций проставлены. Можете сами убедиться. – В его руках распустился бумажный веер.
В глазах у милиционера зарябило от солидных фиолетовых печатей и респектабельного текста, набранного на компьютере.
Промолчал бы старший лейтенант, отдал бы честь и уселся в теплый милицейский 'козел' выкурить с коллегами по службе сигарету, успел бы доносить новую форму и стоптать до пенсии не одну пару сапог. Но, решив покочевряжиться перед смахивающими на одетых в костюмы цирковых обезьян корейцами, старший патруля одной ногой переступил черту, отделяющую жизнь от смерти.
– Накладка, господа-товарищи, выходит! – протянул он, послюнявил палец и стал неторопливо перебирать бумаги. – По счету-фактуре вы закупили сельскохозяйственные самолеты типа 'Ан-2', 'кукурузники' по-нашему, списанные с баланса авиаотряда края и прошедшие капитальный ремонт. Так? Он посмотрел на маленького корейца взглядом своего кинокумира Глеба Жеглова.
Желтолицый гном с портретом великого вождя Ким Ир Сена на лацкане дешевого, но аккуратного пиджачка радостно заулыбался:
– Совершенно правильно, товарищ офицер!
– Мой помощник нашел в кузове 'Урала' лопасть вертолетного винта! Будем все машины досконально проверять!
Сам того не подозревая, милиционер копал себе могилу, а заодно и всему наряду патруля.
Владельцы груза встали в позу провинившихся школьников. Знаток русского языка нервно теребил пуговицу, грозя вырвать ее с мясом, второй просительно заглядывал в глаза лейтенанту. Это комичное зрелище удовлетворило честолюбие милиционера, и он уже был готов отпустить корейцев, но тут из 'Волги', кряхтя и вздыхая, вылез представительный мужчина европейской наружности. Гражданский костюм не мог скрыть военной выправки.
– Чего бузишь, лейтенант? – пробасил он и фамильярно хлопнул милиционера по погону.
Грозный сотрудник правоохранительных органов непроизвольно дернулся.
– Твой помощник не с перепоя ли? – властным генеральским тоном спросил грузный мужчина.
– А вы, собственно, кто будете? Ваши документы? – опомнился от шока милиционер. Он был хозяином шоссе, и на арапа взять его было непросто.
Самоуверенный толстяк с благородной сединой на висках протянул общегражданский паспорт в коричневой кожаной обложке, украшенной золотым двуглавым орлом, тисненным золотом.
Начинка книжечки была необыкновенной. Под прозрачной пленкой, закрывавшей первую страницу, находилась небольшая цветная фотография, сделанная 'Полароидом'.
Многофигурная композиция фотки ошарашила офицера милиции, такие он видел только в газетах. Но самое главное, лишь в газетах и телевизионных программах он видел изображенных на карточке людей.
Владелец паспорта был на этой фотографии четвертым в верхнем ряду.
По спине старлея пробежал неприятный озноб. Стараясь сохранить лицо, он вслух прочитал:
– Банников Петр Михайлович…
– Отставной генерал-майор Главного разведывательного управления, ныне пенсионер и консультант коммерческих организаций! – отрекомендовался спутник корейцев. – Помогаю осуществить проект вашего губернатора по расширению приграничной торговли. Что же ты, сынок, налаживать контакты мешаешь? по-отечески пожурил он не в меру ретивого правоохранителя.
Доверительно приблизившись к милиционеру, отставной генерал зашептал:
