Тепло еще вернется в твой дом (Сборник стихов)

Влюбленные, храните запах утра
в шкатулке облаков из перламутра
в шкатулке из огня храните ночь
оставьте ключ на дне, идущем прочь
Влюбленные, бегите из кармана
спустившись по цепочке от часов
по краешкам заштопанного шрама
на месте дырки от былых оков
Влюбленные, с метлой не расставайтесь
и каждой ночью убирайте звезды
с помятой неба павшею листвой
Влюбленные — пространствовремя «Ноль»
в шкатулке, а снаружи Бог их, в майке
подглядывает думая о стайке
порхающих в кубышке душ-ослов.
А ссзади чорт готовится к пенальти…
Держись покрепче за свою шкатулку
любимая моя пружинка втулки
я ключик, я открою, пусть летают
ослы среди всех полосатых маек….

«Кабанчик и Пилат»

«вырастить кабанчика» (блатной жаргон): взять с собой в побег из тюрьмы кого-то,
чтобы съесть его за неимением еды во время долгого пути по бескрайней тундре…
Окно. За ним вдали дорога. И поле
рыхлое, сырое. Местами холмики
из «хлорки» — могилки воинов зимы.
На горизонте виден свин. За ним мой
Город. Город Гоев, царей, рабочих
«Петродоев»!
Он там, вдали, на горизонте
подобен графику «От Швондера»
то пики шпилей, то коробки.
Возьму бинокль и выпью водки.
Гляжу. «ШШербатая луна» — улыбка
вышла у меня: карандашом
рисую «графити», штрихую небо,
облака. Сжимаю серое и комкаю
с бинокля снятых два листа
чтоб выжать, выдоить цвета
цвета такие — проступают!
Багровый, иссинь, таракотт
в них одеваются заводы
хрущевки, будки и больницы,
коттеджы в черных незабудках,
Девица рыжая на Смольном
Халат меняет на меха
и улетает. Нахуя?
Сочится кровь из под десницы
(опять у Господа цынга)
Царица-Ночь нага до неги
с себя снимает даже боты,
плывут из Невки в кашалоты
карьеру делать — из карьера
вползла в калошах-черевичках
Царица-Ночь, девица — «спичка»
дочь электрода и дуги. Как даст огня!
Круги, круги
в глазах моих круги оковы
бинокля след, подтеки крови,
плевать
Накинул плед и с головой
Теперь — фотограф,
так в бинокле
перевернулся Город «МОГЛИ»
в прозрачном воздухе колышен,
на стульях барышни под збруей
Зажегся свет в глазах домов,
и Алехандро сериалы
покинув, в порно переходят
под ними стонут; кто в проходе
кинотеатров — те кончают
но тихо, тихо. Вдруг повоют
на белой простыни шакалы
а значит — пойманы «газели».
И «джуга-джуга» — Джунглей звери
поют под грохот барабанов
то цепи — время молотьбы…
Но тих сей шум,
мой мозг приглушен
Жрецы снимают рясы, чернь
на купола кидают — «уши»,
скорее — клетки попугаев
соборы в ночь напоминают;
на кранах в небо фонари
предупрежденья для драконов
торговцы в сумы прячут клонов
Слоны из хоботов пускают
пары до неба (это трубы)