Глава 2. Долгожданная встреча
Оля и Игорь Карповы ехали к Юрским на собственной машине, и иногда Оле казалось, что на метро было бы быстрее, да и безопаснее. Разумеется, десять лет назад, при покупке, «Жигуль» вызывал куда более приятные эмоции, однако годы никого не красят. Игорь, похоже, с подобным утверждением не согласен. Наоборот — он привязывался к автомобилю все больше и больше, холил его и лелеял, словно это была не куча металла, а постаревшее домашнее животное, выгнать которое — преступление. Например, кот Гришка. Оля не в силах была относиться к «Жугулю» и Гришке одинаково, но мужа не осуждала. Он доволен, и слава богу. В других руках машина давно развалилась бы, а у Игоря еще бегает. Золотые у Игоря руки! Работал бы не инженером, а механиком, обогатился бы в момент. Хотя инженер он не менее хороший, чем механик, и его в институте ценят необыкновенно. Просто оклады бюджетников придуманы государством специально с целью выявить наиболее бескорыстную часть населения. Игорь к ней и принадлежит, хотя, чувствуя ответственность за семью — как-никак, двое детей, — в свободное время халтурит в автосервисе. У Оли иногда просто сердце разрывалось, когда она вспоминала, какой воз он тянет на своем горбу. Ее учительской зарплаты хватало на пару походов в магазин, вот и приходилось вкалывать бедному Игорю. Он не жаловался, не имел такой привычки, но иногда возвращался страшно бледный, а недавно даже потерял сознание. Вот тогда Оля и запретила ему выходить в ночную смену. Ей это удалось с большим трудом, в основном с помощью нехарактерных для нее слез и настойчивого повторения фразы: «Если ты попадешь в больницу с переутомлением, как же мы будем жить?»
Деньги, деньги, чертовы деньги… Почему никогда не удается откладывать — ведь иногда Игорь приносит солидные суммы? Она, Оля, плохая хозяйка. Безалаберная. Сколько раз давала себе слово записывать расходы? Но при одной мысли становится тошно. Постоянно держать в голове дебит-кредит вместо того, чтобы радоваться жизни — ну, не получается! А расплачивается за ее легкомыслие муж. И вот теперь, когда ему представился, наконец, шанс обогатиться, не изнуряя себя, мешает дурацкое и чисто формальное препятствие. Но его можно преодолеть, обстоятельства сложились на редкость удачно!
— Игорь, — настойчиво произнесла Оля, — если ты сам не хочешь поговорить с Юрским, это могу сделать я.
— Не вздумай. Я говорю серьезно! Я уже в том возрасте, когда человек способен позаботиться о себе сам.
— Я тоже так полагала, но теперь сомневаюсь. Смотри, как здорово! Юрский никогда не появлялся на наших встречах, Светочка всегда приходила одна. А сегодня мы, как нарочно, собираемся у них и, конечно, его увидим. Удивительно подходящий случай обратиться к нему с просьбой.
— «Никогда не прости, в особенности у тех, кто сильнее тебя», — процитировал муж.
— Да, но там дальше — «сами предложат и дадут». А этот тип не предложит, можешь не сомневаться!
— Вот именно. Не хочу унижаться перед человеком, которого не уважаю.
— Ты ведь с ним не знаком. Может, очень достойный человек.
— Не верю, чтобы в наши времена достойный человек мог сделать политическую карьеру. Юрский, как, впрочем, и его партия, сутяга и краснобай. Вечно они судятся по мелочам, чтобы вызвать к себе интерес. А на страну им плевать.
— Да какое тебе дело до его отношения к стране? — возмутилась Оля. — Важно то, что он может тебе помочь. Партия, видите ли, не устраивает! Так тебе же в нее вступать не предлагают.
— Давай прекратим этот бесполезный разговор. Все равно никто никого не убедит. Я решил твердо. А деньги… заработаю столько, сколько нужно.
— Перестань! Ты и так на пределе. Ладно, обойдемся. Да и хватает нам, честное слово! Не знаю, с чего это меня вдруг повело. Просто обидно, что такой шанс будет упущен…
Оля глянула в напряженное лицо Игоря и срочно сменила тему.
— Посмотрим, наконец, на Светочку в домашней обстановке. Вот тебе классический пример чеховской Душечки! Она прямо-таки растворилась в муже. Никаких собственных интересов у нее, похоже, не осталось.
— Здоровье, — улыбнулся Игорь. — У нее две темы для бесед — Юрский и здоровье.
— Это да. Хотя, если б она нас совсем выбросила из головы, то не приходила бы на встречи и тем более не позвала сегодня к себе.
— Она-то ладно, а вот чего ради на это согласился Юрский?
«Чтобы дать нам шанс», — подумала Оля, однако смолчала.
Светочка озабоченно изучала сервированный к приходу гостей стол.
— Вовочка, ты запомнил? — уточнила она. — Вот это, в голубой вазочке, тебе лучше не есть. И, конечно, маринованные огурчики. Ни в коем случае!
— Самое лучшее, что ты могла придумать — это наготовить блюд, которые мне нельзя. Спасибо! Мне крупно повезло с женой.
— Но, Вовочка… Ведь явится куча народа, человек десять! Как же без селедки под шубой и огурчиков? Их все любят. И еще эти бутерброды, пожалуйста, не ешь, а остальное все можно. Все остальное специально для тебя!
— Что за бутерброды?
— Наши фирменные, авроровские. Мы их сами придумали и всегда готовим. На булке майонез, тертый сыр, грибы, чеснок и кусочек ветчины. Поставлю их в аэрогриль и подам горячими.
— Все это сразу? У вас крыша поехала в вашей «Авроре». Я бы в рот этого не взял.
— И хорошо, Вовочка, тебе нельзя.
— Надеюсь, у тебя хватит ума при посторонних не звать меня Вовочкой? Особенно учитывая, что это герой анекдотов.
— Я постараюсь, Вовочка. Извини. Ты прав, конечно.
— Конечно, я прав, — не стал спорить с очевидным Юрский. — Подмазываться-то собираешься? А то без косметики совсем старуха.
— Ой, я и забыла! — ужаснулась Света. — И платье еще не погладила. С этой готовкой обо всем забудешь! Спасибо, что напомнил.
И она опрометью бросилась в ванную.
В «Авроре» была традиция — одну из песен обязательно исполнять при свечах. «Мы вновь садимся за рояль, снимаем с клавишей вуаль и зажигаем свечи», — выводил хор так слажено, словно, как в былые времена, собирался на репетиции еженедельно. Размягченные и радостные, гости вернулись за стол.
— Выпьем за то, чтобы мы встречались еще много-много лет! — предложил кто-то.
Хотя вечер не во всем проходил удачно, тост понравился. Вскоре возобновился оживленный разговор, звенели веселые, не вполне трезвые голоса. И вдруг Оля Карпова, громко охнув, попросила: — Свет, включите свет! Кажется, Игорю плохо…
Свет, разумеется, включили. Оля держала на коленях голову мужа, в ужасе повторяя:
— Игорь, очнись, очнись!
Славик Петухов, схватив бутылку минералки, вылил ее пострадавшему прямо в лицо. Не помогло.
— Все спиртное доброкачественное, — робко оправдывалась Светочка.
— Это от переутомления, — объяснила Оля, и лицо ее выражало неприкрытое отчаянье. — С ним уже было так однажды.
— Нет, это не обморок, — уверено констатировала Евгения Петровна Вольская, единственная женщина, участвовавшая во встрече не в память о прошлом, а по праву супружества. — Наверное, отравление. Я вызываю скорую.
— Скорую? — сосредоточенно уточнил Юрский. — Пока она дотащится, всякое может случиться. Сейчас!
