прокомментировал: «Не Камила, а вулкан страстей». Что превратило Камилу в вулкан страстей? Ванька сразу сообразил — шантажировать можно только того, у кого есть деньги. У Камилы они есть. Она, мол, решила, что мы намекаем на ее причастность, и обиделась. Но ведь Камила не может быть причастной ни с какого боку, это очевидно! Только есть еще кое-кто с деньгами — это ты, причем ты был связан и с Мариной, и с Галкой. Шантаж мог навести на мысль о твоей виновности — и Камила твердо отказалась его обсуждать. Ты нравишься ей, Олег… возможно, больше, чем нравишься. Я уверена!
— Мало ли, в чем ты уверена, — смущенно пробормотал Олег. — Тоже мне, величайший ум эпохи!
— Денис Борисович тоже уверен, а он видит всех насквозь, — ехидно добавила я. — Дурак ты, Олег. Бедная Камила наверняка не догадывается о твоих чувствах. Ты ведь вечно ее дразнишь! Думаешь, ей приятно? А могли бы давно быть вместе. Вот прислал бы ты ей валентинку, она бы обрадовалась…
— Или возмутилась бы, — пробурчал Олег. Господи, какой он, оказывается, трус!
— Покажи мне девчонку, которой бы не понравилось любовное признание, и я прямо ей скажу, что она врет. Как жалко, что четырнадцатое февраля уже прошло!
— Через три дня восьмое марта… — тихо произнес Олег.
— Вот, как раз удобный случай. И вообще, прямо сейчас езжай к ней и отчитайся, как ты замечательно довез меня до больницы, отгоняя встречных маньяков. Ей понравится. Ты ведь ради Камилы приходил вчера в общагу?
— Да. Раз уж нашелся повод повидаться в воскресенье…
— Теперь у тебя тоже есть повод лишний раз повидаться. Обязательно езжай к ней, хорошо?
Олег неуверенно кивнул, а я помахала ему на прощание рукой и отправилась к Ире.
— Ты рано, — удивилась Ира. Она уже не лежала в постели, а сидела на диванчике в коридоре.
— Я сбежала с последней пары. Слушай, мне столько нужно тебе рассказать!
Действительно, Ира еще не знала ни про Настю с маской вампира, ни про Андрея и Марину, ни про Олега. Я говорила, едва успевая перевести дыхание, моя подруга увлеченно слушала. Еще бы — ведь про любовь! Денис Борисович правильно съязвил — мол, это ваша стихия. Ну и что? Пусть я решила ни в кого не влюбляться, о других-то посплетничать имею право…
— Олег и Камила, — не могла успокоиться Ира. — В жизни бы не догадалась, особенно про него! Хотя знаешь, они все время как бы случайно оказывались вместе. И он все время обращался к ней, а она к нему. Я так рада, просто необычайно! Как было бы ужасно, если б они оба молчали и мучились.
— Пусть только Олег попробует и дальше молчать да мучиться, я ему не дам, — пообещала я. — А вот у Андрея с Настей дела куда хуже.
— Я предполагала что-то подобное, — вздохнула Ира. — У тебя есть интуиция, Натка, это она уберегла тебя от Андрея в прошлом году. Он бы сломал тебе жизнь… часть жизни, по крайней мере. Настю жалко, да. Даже и не знаешь, чего ей желать: чтобы он на ней женился или
Я невольно фыркнула, потому что получилось название известного сериала.
Ира сперва тоже фыркнула, а потом неожиданно произнесла:
— Натка, что же получается? Убийца все-таки Ромка?
— Почему? — не поняла я.
— А кто? Не Олег, так? Не Андрей. Не Димка, разумеется. Еще не Ванька.
— А почему не Ванька? — заинтересовалась я.
— Натка, я видела, к а к он смотрел на тебя, когда ты упала на пароме. Он страшно за тебя перепугался и испытал огромное облегчение, когда понял, что все в порядке. Это была первая реакция, несомненно искренняя. Остальные признаки влюбленности можно подделать, но не это. Ни за что не поверю, что он хочет тебя убить.
— Да я и сама не поверю, — махнула рукой я, — это я просто так спросила. Ромка тоже не убийца, Ира. В него не верит Денис Борисович, а он очень умный. В конце концов, расследование — его специальность, правильно? Значит, он разбирается в нем лучше нас. Если б был виноват Ромка, Денис Борисович давно бы его арестовал, а не мучился с другими версиями.
— Значит, девчонка? — без энтузиазма предположила Ира. — Настя? Камила?
— Не Настя, — отрезала я. — Она вчера была в истерике и наверняка не сумела бы скрыть. И не Камила. Не может человек полтора года притворяться правильным и не допустить ни одного прокола. Камила правильная и не стала бы убивать, да еще так нелепо, с валентинками и дурацкими стуками. А если это все-таки кто-то со стороны?
В этот момент у Иры зазвонил мобильник. Она ответила, и лицо ее осветилось.
Я догадалась, кто звонит.
— Натка, — быстро и нервно прошептала Ира, отшвырнув телефон. — Он здесь, внизу. Я почему-то разрешила ему подняться сюда. Господи, зачем? Зачем я это сделала? Я сейчас уродина, он увидит меня и разлюбит. Натка, он разлюбит меня? Скажи! Мы еще успеем его остановить. Наточка, только не ври, пожалуйста! Я как привидение, да?
Она была такая красивая, что у меня аж сердце заколотилось. Да, бледная, исхудалая и не похожая на себя, но огромные глаза горят ярким огнем, щеки пылают… Я вспомнила картины Ильи Глазунова. Оказывается, бывают и в жизни подобные лики. Я молча подняла вверх большой палец. Впрочем, было поздно — бодро улыбающийся Димка стоял рядом, и на меня Ира больше не смотрела.
Три гвоздики выпали у него из рук одна за другой, он этого не заметил.
— Ира, — в ужасе пролепетал он, — Ира, я не знал, что это так больно.
Я никогда больше… никогда…
Он упал на колени — не встал, а действительно упал, словно у него внезапно покосились ноги, — и прижался к Ире головой. Я осторожно ушла. Хотя могла бы не осторожничать, никому не было до меня дела. Легкая зависть распирала грудь. Хотя завидовать было нечему, умом я это понимала. Следовало радоваться, что Димка не совсем уж пропащий. Вид Иры, преобразившейся за последние дни, но при этом дивно красивой, пробудил в нем все-таки сердце. «А если б она была так же измучена, но подурнела? — подумала я. — Подействовало бы тогда?» И зависть исчезла. Хорошо, что я решила больше не влюбляться. Все мужчины эгоисты, все без исключения. Вот теперь я еду в одиночестве домой, легкая добыча для маньяка, а Денис Борисович даже и не собирается меня охранять. Если б я ему хоть немножко нравилась, он бы так не поступил.
Именно эту печальную мысль я на разные лады крутила целый вечер. Вопросом, откуда Полухину знать, во сколько я отправилась из больницы домой, я себя не утруждала. Захотел бы, узнал бы. Он ведь умный!
В дверь позвонили, я открыла.
— Надо спрашивать «кто там» прежде, чем отпирать, — поучающе сообщил Денис Борисович. В руке он держал белую розу на толстом стебле.
— Кто там? — покладисто произнесла я.
Он расхохотался.
— Прежде, чем отпирать, Натка. Это существенно. Однако прогресс налицо.
Вот тебе за это!
Я взяла цветок.
— Спасибо. Это авансом к восьмому марта?
— Нет, восьмого марта будет еще, — пообещал Денис Борисович, и мое настроение резко улучшилось. — Это в честь окончания расследования, Натка, и твоего освобождения от страшного маньяка. Теперь можешь спать спокойно. Впрочем, ты и раньше это делала.
— Кто? — закричала я, крепко вцепившись гостю в локти, чтобы не вздумал убежать. — Денис Борисович, миленький, хороший, ну, кто? Даже если это тайна следствия, скажите мне, ну, скажите!
— Натка, — странным тоном спросил Денис Борисович, сверху вниз глядя мне в лицо. — Тебе нравится Тихонов? Все говорят, у вас роман.
— Ванька? — удивилась я. — Он меня жутко раздражает. Вроде и хороший, и ухаживает, но какой-то слишком уж рассудительный. Практичный, вот как это называется. Деловой.
— Кавалер барышню хочет украсть, — как вчера, басом пропел мой собеседник. Похоже, он вспоминал
