что он наверняка прошел обработку фильмами с двадцать пятым кадром, которыми «Воля народа» начала зомбировать зеков еще с прошлой зимы!
Значит, он запрограммирован на самоубийство, и программа эта запускается его, Романа, песней, той самой, которую он исключил из всех концертных программ и дал себе слово забыть навсегда — «Воля тебя не забудет».
Роман пристально посмотрел Чукче прямо в глаза и негромко запел, старательно выговаривая слова.
— Воля тебя не забудет, воля тебя сбережет, — раздался над притихшим ночным берегом Волги кодовый припев, сочиненный специалистами из отдела психологических разработок.
Не веря своим ушам, Лиза беззвучно заплакала и открыла рот в немом крике — она подумала, что Роман сошел с ума. И тут свершилось чудо.
Чукча вдруг резко выпрямился, отпустил Лизу, которая без сил повалилась на землю, и отвел руку с ножом далеко в сторону. Лиза, всхлипывая, отползла в сторону и уткнулась лицом в траву.
А Роман все повторял и повторял две главные строчки припева, не отводя пронзительного взгляда от Чукчи.
Лицо Чукчи сделалось похожим на бесстрастный лик какого-то монгольского божка, остекленевшие глаза тупо смотрели в пустоту из-под полуприкрытых век. Подчиняясь ритму пения Романа, Чукча медленно поднял нож на уровень груди, взялся за рукоятку обеими руками и развернул его лезвием к собственному горлу.
— Сделай это сейчас, сделай это сейчас! — с силой произнес Роман, вкладывая в эти слова всю свою энергию.
Вдруг Чукча широко раскрыл глаза.
— Давай! — выдохнул Роман, почти теряя сознание от напряжения.
Чукча взвизгнул и обеими руками всадил нож себе в горло. Кровь пульсирующим ручьем полилась ему на грудь, он захрипел и повалился ничком прямо под ноги Роману.
Тишина внезапно навалилась на уши, не было слышно даже плеска волжских волн. Тошнотворная слабость охватила Романа, руки его дрожали, в голове было абсолютно пусто.
Что с Лизой? — мелькнула в помутневшем сознании одинокая мысль.
Тяжело ступая на ватных негнущихся ногах, Роман обошел растекающуюся из-под Чукчи лужу крови, опустился на колени рядом с Лизой и тронул ее за плечо.
— Лиза!
Лиза не отвечала. Лицо ее было иссиня-бледным, глаза закрыты, казалось, что она не дышит.
Осторожно перевернув Лизу на спину, Роман похлопал ее по щекам. Лиза коротко вздохнула, и ресницы ее затрепетали.
Слава богу, это всего лишь обморок.
Роман поднял Лизу на руки и побрел, спотыкаясь, в сторону Аллеи Героев. Гранитная лестница казалась бесконечной, и когда впереди наконец-то показалась ярко освещенная оранжево-желтыми фонарями улица Маршала Чуйкова, Роман уже основательно выбился из сил.
Усадив Лизу на первую попавшуюся скамейку, Роман бросился ловить машину, однако редкие таксисты и частники проносились мимо него, даже не притормаживая, стоило им только заметить бессильно откинувшуюся на скамейке Лизу.
Плюнув, Роман огляделся и с радостью обнаружил, что, несмотря на поздний час, кое-какая жизнь на абсолютно пустынной на первый взгляд улице Маршала Чуйкова все-таки теплится.
На фасаде второго от скамейки дома по противоположной стороне улицы ярко горела переливающаяся всеми цветами радуги надпись «Продукты, 24 часа». Дверь в «Продукты» была открыта настежь, напротив двери прямо на тротуаре стояла насквозь проржавевшая «копейка» неопределенного цвета с открытым багажником. Разгрузкой багажника занимался какой-то мужчина, расторопно перетаскивающий в магазин картонные коробки с позвякивающим содержимым.
Мужчина оказался средних лет лицом кавказской национальности. Выслушав Романа, он равнодушно пожал плечами.
— Гостиница «Мамай», говоришь? Почему нет?
— Слышь, друг, — попросил Роман, — и достань нам какого-нибудь коньяку поприличнее из своих коробочек.
— Почему нет? — повторил кавказец и закопошился в багажнике.
— Вот, бери, дагестанский, настоящий, у меня весь хороший… — он протянул Роману бутылку, не удержался и покосился на Лизу, — а безобразничать не будешь?
— Не буду, не буду, — усмехнулся Роман, — я на сегодня уже отбезобразничал.
— Ну тогда поехали! — кавказец решительно захлопнул багажник. — Этот товар-шманар потом разгружу, не убежит. Сто баксов, и ты дома, дорогой!
Гостиница была километрах в двух, максимум в трех, однако Роман махнул рукой и согласился. Вдвоем они усадили Лизу на заднее сиденье, Роман примостился рядом. Когда «копейка», взвыв натруженным мотором, рванула с места, Лиза пришла в себя и открыла глаза.
— Что это было, Рома? Какой ужас…
— Не волнуйся, все обошлось.
— А где этот тип, он такой страшный, все как во сне…
— Он ушел, забудь. Давай-ка лучше выпьем.
Роман открыл коньяк, протянул бутылку Лизе. Сделав маленький глоток, Лиза поперхнулась, закашлялась, потом облегченно вздохнула и уткнулась лицом в грудь Роману.
В зеркале заднего вида мелькнули глаза кавказца, Роман встретился с ним взглядом. Кавказец усмехнулся и замурлыкал под нос какую-то восточную мелодию.
Глава 3
КАК СТАТЬ ТРУПОМ
— … Вот такие дела, — Роман закончил рассказ о волгоградских приключениях и потянулся за рюмкой.
Роман, Лиза, Боровик и Арбуз сидели в кабинете Арбуза за огромным стеклянным столом, в центре которого в окружении разнообразных маринадов и соленостей располагалась запотевшая двухлитровка «Смирновки», установленная на штативе из бронзовой проволоки на манер колодезного журавля. В углу кабинета глухо бормотал телевизор с плазменным экраном в полстены.
Арбуз ухватился за горлышко, наклонил бутылку и поочередно наполнил рюмки.
— Ну что, выпьем за ваше чудесное избавление! — торжественно провозгласил он.
И добавил после того, как все выпили, задумчиво похрустывая пупырчатым нежинским огурчиком:
— А ты ведь, друг детства, теперь у нас вроде как маг и волшебник, Гэндальф, едрен-батон…
— Тихо, тихо! — прервал его Боровик и схватился за пульт телевизора. — Опять про Ромку!
На экране появился мрачный диктор на фоне заставки «Криминальная хроника», Боровик прибавил звук.
— … дополнительная информация о недавней трагической гибели известного певца Романа Меньшикова, — донеслось из телевизора. — Милиция продолжает расследование. Напомню, что популярный исполнитель так называемого русского шансона погиб в результате взрыва бензоколонки прямо в центре города, на углу Каменноостровского проспекта и Кронверкской набережной. Отрабатывая различные версии, в том числе и версию теракта, милиция пришла к однозначному выводу — взрыв произошел в результате неосторожного обращения с огнем самого Романа Меньшикова. Таким образом, дело в ближайшее время будет прекращено…
Боровик щелкнул кнопкой на пульте, и экран погас.
— Ну что, покойник, — подмигнул Арбуз, пододвигая к Роману «Смирнова», — вечная тебе память!
