Следующее было бы: вымыть рыбу и положить ее в холодильник. Так?
– Правильно.
– Однако, согласно вашей теории, он сначала положил в печку дрова, приготовил даже растопку, оставалось только поднести спичку. На все это потребовалось бы порядочно времени. И только потом подумал бы о рыбе.
Физиономия сержанта на минуту омрачилась, затем он сказал:
– Вы правы. Это нелогично. Дрова он приготовил с вечера. Утром ему было не до этого. Конечно, было холодно, когда он поднялся, но он быстренько пошел на кухню, приготовил завтрак и отправился на реку.
– Верно. Но ведь вечером у него были все основания затопить печку.
– Что вы имеете в виду?
– Вот что: мы знаем, что он был в хижине в четыре часа дня в понедельник, пятого числа. Можно предположить, что он оставался там вплоть до двадцати часов вечера, когда он пошел позвонить по телефону. Если вечером было холодно, почему он не затопил?
– По-видимому, он так и сделал. Ничто этому не противоречит.
– Правильно. Однако, когда был обнаружен труп, в топке лежали дрова, растопка и все такое. Если допустить, что он положил их туда в понедельник вечером, то тогда еще не остыли бы угли. Значит, остается предположить, что он сделал это, вернувшись с рыбалки, прежде чем занялся рыбой. Вам это кажется логичным?
После минутного колебания, сержант сказал:
– Это, по существу, мелочь. Она погоды не делает. Частенько наталкиваешься на такие пустяки, которые не вяжутся с общим разъяснением обстоятельств и доказательств.
– Понятно. И когда вы наталкиваетесь на такие мелочи, сержант, что вы делаете?
– Просто их игнорирую.
– Сколько же мелочей вы игнорировали, когда пришли к определенному мнению, что Фремонта К. Сейбина убила Эллен Монтейз?
– Только эту.
– Великолепно. Давайте взглянем на свидетельства под несколько другим углом. Возьмем, например, будильник. Завод звонка кончился, да?
– Да.
– Где стоял будильник?
– На тумбочке возле кровати.
– Недалеко от спящего?
– Да.
– Рукой можно было до него дотянуться?
– Да.
– Кстати, постель была застлана?
– Да.
– Подведем итог. Поднявшись утром в 5.30, чтобы отправиться на рыбалку, мистер Сейбин задержался, чтобы приготовить дрова для печки, застлать кровать, помыть за собой тарелки.
– Разве так долго застлать кровать?
– А вы не заметили, белье на постели было чистое или нет?
– Абсолютно чистое.
– Выходит, что он не только застлал постель, но и поменял на ней белье. Грязное белье вы нашли, сержант?
– Не помню…
– Прачечной поблизости нет. Так что, по всей вероятности, белье приходилось увозить в город и отдавать его там в стирку, а взамен его привозить чистое.
– Наверное, так оно и было.
– Так куда же девалась смена грязного белья с постели?
– Не знаю, – раздраженно отрезал сержант, – разве можно вот так сразу учесть все мелочи?
– Совершенно верно… Тогда вернемся, сержант, к будильнику. Вы сказали, что завод боя кончился полностью?
– Да.
– Разве на будильнике не было ограничителя, чтобы прекратить звонок?
– Конечно, был.
– Скажите, сержант, разве бывает так, чтобы человек не прерывал звон будильника?
– Одни люди спят более чутко, другие менее.
– Точно, но когда человек просыпается от звонка будильника, его первый, чисто инстинктивный жест – нажать на ограничитель. Если, конечно, будильник находится близко от него.
– Не всегда так бывает, – возразил сержант, мрачневший буквально на глазах. – Многие люди снова засыпают, нажав на кнопку ограничителя звука. Поэтому они специально ставят будильник подальше, чтобы до него нельзя было дотянуться.
– Согласен, но в данном-то случае будильник стоял на тумбочке рядом с кроватью?
– Да.
– Но он не прекратил звона?
– Я же говорил, некоторые люди очень крепко спят.
– Вы хотите сказать, что он не проснулся до тех пор, пока не кончился завод у будильника?
– Да.
– А потом, после того как завод кончился, будильник уже не звонил. Так?
– Все эти рассуждения нас ни к чему не приведут, – окончательно разозлившись, промямлил сержант. – Завод в будильнике кончился, правильно. Разве это так уж важно? Сейбин-то все равно поднялся, он не лежал в постели. Допускаю, что он не слышал звонка, проспал и страшно перепугался, что опоздает к началу рыбалки.
– И все же приготовил себе завтрак, помыл посуду, приготовил дрова в топке, застелил постель новым бельем, а старое отвез в город и сдал в стирку. И лишь после этого отправился ловить рыбу.
– Что за абсурд?
– Почему абсурд? – спросил Мейсон.
Голкомб молчал.
– Хорошо, сержант, раз вас затрудняет ответ на этот вопрос, вернемся снова к будильнику. Помнится, в свое время вы проделывали эксперименты с подобными будильниками, проверяя, сколько времени им требуется, чтобы полностью израсходовать завод.
– Правильно. Мы проверили этот будильник и позвонили на фирму. Завода хватает на 32 часа 20 минут. Это соответствует техническим нормативам производства.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – будильник должны были завести примерно двадцать минут седьмого?
– Да. Что тут особенного?
– Меня интересует – утра или вечера?
– Вечера, – ответил сержант. – Ведь бой был установлен на 5.30. Значит, его могли заводить только вечером.
– Прекрасно. Именно это я и хотел уточнить. Пойдем дальше. Вы проверили все по линии телефонных разговоров, междугородных, разумеется, которые состоялись с телефона в хижине?
– Да.
– Вы, наверное, обратили внимание, что последний разговор был зарегистрирован в понедельник пятого сентября с Рандольфом Болдингом, экспертом по сомнительным документам?
– Точно.
– Вы справлялись у мистера Болдинга об этом разговоре?
– Да.
– Был ли Болдинг лично знаком с мистером Сейбином?
