— Современная молодежь танцует, кто во что горазд. Тут и уметь нечего. И вообще, вы мне обещали. Настя, ты как?
— Я, пожалуй, не против, — призналась Настя. — Для фигуры полезно. Хорошее средство для борьбы с врагами. А то как ты приехала, так враги у нас не переводятся. Этак и растолстеть можно.
Я вздохнула.
— Ладно, что поделаешь! На дискотеку пойду, но кавалеров искать не собираюсь. Я здесь уже нашла себе кавалера. Такой хороший — лучше не бывает. Так что другого мне не нужно.
— Где? — сделала стойку Света. — Как?
— Ну, где я могла найти себе кавалера? Где я провожу большую часть времени? В море, разумеется. Плаваю я себе, плаваю, вдруг вижу — голова. В смысле, человек. Заплыл еще дальше меня. Ну, удивилась я, и все. Потом в другой раз — опять встречаю. Я заинтересовалась и решила присмотреться, кто же это такой. Всегда приятно посмотреть на соратника. Жду, пока он на берег выйдет — а он не выходит! Неужели, думаю, меня переплавает? Переплавал. Я ушла, а он все в море торчал. Ну, меня уже задело за живое. Рассказала Насте. Мы обе стали за ним следить. Настя даже решила, что это шпион какой-то. Информацию собирает. Правда, у кого, не знаю. У рыб, наверное. На третий день мы не выдержали и к нему поплыли.
— И что?
— Это оказался пароходный буек.
Однако романтическая история любви мне не помогла. На дискотеку пришлось-таки ходить. Слава богу, там в основном крутили быструю музыку, ибо мужчин явно не хватало. Вспомнив детские годы, когда я посещала танцевальный кружок, я довольно бодро скомбинировала два сохранившихся в моей памяти танца. Первым из них я в пятилетнем возрасте очаровала одного шестилетнего знакомого — мы с компанией моих сверстниц изображали грибную полянку, причем конкретно мне досталась ответственная роль мухомора. Второй танец был менее экзотичен — просто народный таджикский танец, демонстрирующий различные стадии обработки хлопка, от сбора до тканья. Подруги не сводили с меня восторженных глаз, причем Свету особенно тронул мухомор, а Настя подозрительно заинтересовалась прядением хлопка и постоянно заставляла меня повторять именно эту стадию. Во время медленной музыки мы с Настей отступали в кусты, а Света проводила ревизию всех имеющихся в наличии мужчин — с весьма плачевным результатом. Не было прямо-таки никого достойного внимания. С горя она даже пригласила на танец Моего Кошмара — лучшей кандидатуры не нашлось.
После танца с Кошмаром Света проявила неожиданную доброту.
— Ладно, если хотите, идемте домой.
Хочу ли я? Вопрос! Разумеется! Я рысцой припустила к дому, Настя и Света — за мной.
— Ух, как тут хорошо! Тихо, спокойно. Никакая музыка не громыхает. Никакие студенты не орут. А тебя что, Кошмар доконал? Или ты просто так раздобрилась?
— Кошмар тут не при чем. Вернее, конечно, при чем.
— Ты бы уж решила, — недовольно вставила Настя, — при чем или нет.
— Танцует он вполне нормально. И вообще милый. Но он сказал мне одну вещь… только не удивляйтесь, девчонки…
Подобное предисловие нас очень заинтриговало.
— Признался, что это он дал сто долларов? — испугалась я.
Света энергично замотала в отрицании головой.
— Признался тебе в любви? — предположила Настя.
— Нет. Он сказал, что его расспрашивали аферисты. О нас.
Новость и впрямь ошеломляла.
— И что они спрашивали?
— Спрашивали, правда ли, что он нас знает.
— А он? — предчувствуя неладное, с трудом выдавила я.
— Сказал, что знает. Нас только наглядно, а тебя хорошо. Они спросили: «Она что, правда в твоей группе?» Ну, он ответил, что да. А они стали говорить, что быть того не может.
Настя хмыкнула.
— Наши аферисты мастерски формулируют вопросы. Естественно, ты в его группе — только не учишься, а преподаешь. Но какое им дело? И вообще, чего они к нам прицепились?
Полученные сведения заставили нас активизироваться. В целях сличения почерков я упорно предлагала различные игры, где требовалось писать, — хитрые аферисты с ходу их отметали. Я даже специально сочинила якобы очень верный тест, а ведь тесты любят все, — но наши соседи сказали, что им лень отвечать на вопросы в письменной форме. Решив, что мною сделано достаточно (важны ведь усилия, а не результат), я уступила арену Свете.
Света раздумывать не стала.
— У них в домике наверняка есть какие-нибудь записи. Я сама видела у Игоря блокнот. А они, когда идут на мойку, дверь не запирают. Я пойду туда с запиской и сравню ее с тем, что найду, а вы постоите на часах. Как их увидите, подайте мне сигнал.
— Крякать уткой не умею, — тут же внесла ясность я. — И квакать тоже.
— Ерунда, — отмахнулась Настя. — Мы будем вести простую, непринужденную беседу. Например, ты скажешь: «Сегодня прекрасная погода». Это будет означать, что они идут.
— Я скажу, а Света не услышит, — возразила я. — Она же будет в доме.
— А ты скажи громко, с выражением! А я отвечу: «Да, и небо синее». Тут-то Света и рванет в сторону, противоположную мойке. Аферисты ничего не заподозрят.
К своим обязанностям я отнеслась с присущей мне добросовестностью, на все лады повторяя магическую фразу. Оставалось дождаться нужного момента. Боюсь, молодые люди решили, что наконец-то покорили наши сердца, — такими трепетными взглядами мы сопровождали все их передвижения. И вот вожделенный миг настал. Правда, накрапывал дождик, и наш с Настей пост представлял угрозу здоровью, но что такое простуда перед разоблачением тайны? Помокнем за правое дело!
Сердце мое билось, словно бешеное. И что Света там так долго возится? За это время можно было не то что просмотреть пару листов, а прочитать Большую Советскую энциклопедию! Или Британскую — говорят, она еще больше. Скоро они вернутся… не в футбол же они играют на мойке… ой, идут.
— Сегодня прекрасная погода! — восторженно возопила я. — О! О! О! Прекрасная!
Если Света меня не услышала, значит, она оглохла. По крайней мере, аферисты услышали. Услышали — и остолбенели. В их глазах я явственно прочла сомнение в моей умственной полноценности. Они остановились, поеживаясь от холода. Но я не успела толком прочувствовать не слишком-то благоприятную для себя ситуацию. Меня спасла Настя.
— И небо синее, — убежденно известила она своим хорошо поставленным голосом. При этом машинально подняла голову вверх, поморщилась оттого, что ледяные капли, покинув сплошные серые тучи, упали ей на лицо, и бодро повторила: — Да, и небо синее!
Пока она отвлекала внимание ошеломленных аферистов, я бросилась к их дому. Почему Света не выходит? Что с ней? Не может быть, чтобы она не слышала!
Увы — причина Светиной пассивности стала ясна сразу. С той стороны, куда она должна была убегать, шел Володя. Точно, ведь с мойки спустились только Рома и Игорь. А этот мерзкий Володя, значит, зачем-то пошел в обход. Что делать? Надо не пускать его в домик, заманить куда-нибудь!
Я с несвойственной мне прытью рванулась к аферисту.
— Благодетель! — неожиданно для себя самой заорала я. — Только ты можешь меня спасти!
Что ж, это была правда. Володя среагировал на нее с меньшим недоумением, чем я ожидала.
— Что случилось? Что я могу сделать?
Его вопросы поставили меня в тупик. И впрямь, что?
— Многое! — заявила я в порыве вдохновения. — Вот!
И я, задрав ногу, потрясла ею перед его лицом, вот теперь уже выражающим вполне подходящую меру недоумения. Точнее, я, конечно, не сумела задрать ногу к его лицу — я не так хорошо физически развита и остановилась на уровне его груди. Но ему и этого хватило. Он шел за мной, словно теленок на заклание, покорный и несчастный. Похоже, он не отстал от своих друзей и тоже заподозрил меня в
