следили.
— Тьма Красавцев, — выдвинула идею Настя. — Специально отвлек нас этой лампочкой, и, пока мы бегали, все устроил.
Света сморщилась.
— Придумала! Тогда он в сговоре с Катей. Это она рассказала про лампочку.
— Он мог заранее подготовить что-нибудь другое, а потом переключиться на лампочку. Раз уж так кстати пришлось.
— Тогда и раньше был он? — оживилась я. — Зачем?
— У тебя уже мания по поводу «зачем», — хмыкнула Настя. — Откуда я знаю? Я выдала идею. У вас есть другая?
Мы помолчали. У меня идей не было. Я сидела, словно обухом пришибленная.
— Ладно, даю другую идею, — смилостивилась Настя. — Это Артем. Заговорил нам зубы своей медвежьей желчью, а сам…
— Ерунда, — возразила я. — Он был сразу после ужина, а деньги подкинули позже.
— А ты почем знаешь? Ты что, проверяла? Ты б могла и год ничего не заметить, если бы этот дурак не стянул конфет. Правда, — ее голос стал елейным, — возможно, ты каждый час заглядывала в свои заметки о сизисе? Тогда прошу прощения.
— Не заглядывала, — проворчала я. — Наверное, это все-таки аферисты. Мстят за Светино письмо.
— Хороша месть, — заметила Настя. — Всем бы так мстили. Деньгами.
Света поднялась с места.
— Все это ерунда. К нам кто-то влез. Какой-то американец. Наверное, Катя покусала все-таки не его, а его подручного. Иначе бы он ее точно бросил!
— Глупости! — взвилась Настя. — Наш домик неприступен. Замок у меня личный, а окно с решеткой. Уж об этом-то я позаботилась!
Она и впрямь всегда уделяла большое внимание вопросу безопасности нашего имущества. Света молча принялась рассматривать замок.
— А если шпилькой? — с любопытством спросила она.
— Только напильником, — отрезала Настя. — Замок хороший.
Я встала и вышла наружу. Девчонки — за мной. Обойдя домик кругом, я залезла под окно. Густые заросли матерой крапивы показались мне слегка примятыми. Глухо подвывая от ударов крапивных листьев, Настя со Светой тоже пробрались под окно. Решетка торчала несокрушимо, как в сокровищнице древних царей. Прутья были весьма и весьма толстыми, и ни один даже не погнут. Нет, никто не мог здесь пролезть! Я протянула руку и потрогала решетку, которая… которая осталась у меня в руке! Придавленная тяжестью, я грохнулась прямо на подруг, а они, бедняжки, непосредственно в крапиву. Зато на меня свалилась решетка, так что еще неизвестно, кто больше пострадал. Впрочем, чего греха таить, конечно, они. Ведь решетка лежала на мне, я — на них, а они — на жгучей крапиве.
Видимо, все мы здорово орали. По крайней мере, на лицах примчавшихся аферистов явственно читался ужас. Подняв нас и отряхнув, аферисты как будто немного пришли в себя и почти спокойно сумели спросить:
— Что это с вами?
— Крапива очень полезна, — известила я. — Излечивает от всех болезней. Почти как медвежья желчь. А нам требуется. У нас что-то здоровье надорвалось.
— На отдыхе? — удивился Володя.
— Разве это отдых! Хуже любой работы. Минуты свободной нет! В жизни еще так не уставала.
— Спасибо, мальчики, — мило улыбнулась Света. — Она шутит. Вы же ее знаете! А мы проверяли решетку на окне. Представляете, она декоративная! Не прикреплена даже.
— Халтуру подсунули! — бушевала Настя. — Гады какие! Мне что, и решетку теперь с собой возить?
— Решетка есть, — утешила ее я. — Просто ее прикрепить надо. Это мне напомнило одну историю. Когда на втором курсе мы ездили в колхоз на картошку, так получилось, что девочек поселили отдельно от мальчиков и начальства, в домик, который стоял на отшибе. Недостроенный. Там все было почти готово, даже двери были и рамы, но не прикреплены.
— И что? — заинтересовалась Настя.
— Да ничего. Командир вбил в дверь и в косяк гвозди, и мы на ночь приматывали дверь веревками к косяку. Тому, кто ночью вставал, тяжело приходилось. Пока размотаешь… А потом ее украли.
— Кто?
— Не знаю. Может, кому из местных приглянулась. Встаем утром, а двери нет. А мы только обрадовались. Легче жить стало.
Аферисты слушали мои разглагольствования так внимательно, будто я описывала место, где до сих пор пребывает клад. Внимательно и сосредоточенно. Словно мой попугайчик перед тем, как клюнуть. Еще не хватало, чтобы меня клюнули сразу три афериста! На всякий случай я отодвинулась.
— Решетка у вас липовая, — сообщил Рома. Можно подумать, мы без него этого не поняли… — И дверь по ночам открыта. Вы — смелые девчушки.
Я пожала плечами.
— А что делать? Воздвигать здесь крепость? Все в таком же положении.
— Не все, — возразил Рома.
— Почему не все?
— Ну, мужчинам, например, легче, — ответил он, но я была уверена, что он имел в виду совсем не это.
Как выяснилось, того же мнения придерживалась и Настя.
— Наши аферисты совсем распоясались, — заявила она, едва мы вернулись в домик. — По-моему, они уже откровенно намекают.
— На что? — полюбопытствовала Света.
— Не знаю. Это неважно. Но намекают точно. Скорее всего, это они. А даже если и не они. Вы как хотите, но я не намерена сидеть и ждать, когда меня зарежут. Можете и не надеяться!
Мы заверили Настю, что вовсе и не надеемся на подобное ее поведение, а я добавила, что вполне понимаю желание ждать, когда тебя зарежут, не сидя. Лежа гораздо приятнее.
— Глупости! — возмутилась Настя. — Лежа как раз хуже всего.
Я удивилась.
— Мне казалось, ты тоже очень любишь полежать. А сидеть — такая скука.
— Люблю. Я дома в выходные иногда вообще не встаю с кровати. Тем ужаснее, если тебе испортят такое удовольствие. А еще хуже — во сне.
— Что во сне? — не поняла я.
— Господи, я поражаюсь твоему легкомыслию! Наш домик, оказывается, совершенно доступен. Ну ладно, пусть снова влезут в окно, пока нас нет, это еще так-сяк — сейчас конец смены, денег у нас не осталось, а тряпки наши никому не нужны. Разве что Светины. Так что грабить нечего.
— А доллары? Вдруг их стащат совершенно посторонние воры? А мне потом отвечай.
Настя задумалась.
— И обратные билеты. Да, неприятно. Но еще неприятнее будет, если к нам залезут ночью. Когда мы спим. И залезут не с целью ограбления, а с целью покушения. Тройного. За триста долларов.
— Аферистов как раз трое, — вставила я.
— Вот именно. И зарежут нас во сне. На каждого по одной. Запросто!
— Я сплю очень чутко, — бодро сообщила Света. — От любого шороха просыпаюсь.
— Я тоже, — кивнула Настя. — Это хорошо.
Я не выдержала.
— Может, вы и просыпаетесь от любого шороха. Не знаю. По крайней мере, когда я ночью встаю, ни одна из вас и ухом не ведет. Даже когда я что-нибудь роняю.
Обе уставились на меня с подозрением.
