По тому, как насторожился Хлебалов, штабс-капитан понял, что попал в точку, и специально затянул паузу. Филер нервно заерзал.
- ...дал тягу! - выпалил Хорошихин, не подозревая о том, как он близок к истине.
- Не может быть! - подскочил Хлебалов. - Когда?
- А это уж тебе лучше знать, милейший. Ты за ним наблюдаешь. Ну, так где твой Строганов?
И Хлебалов не устоял. Сломался. Выложил все, как было.
- Та-ак... - удивленно протянул штабс-капитан. - Стало быть, шантажировать Симмонса пытался? А знаешь ты, дурья твоя башка, что за это полагается?
- Виноват, ваше благородие! - Хлебалов сполз со стула, грохнулся на колени. - Не губите, ваше благородие!
'Стало быть, Симмонс, - размышлял тем временем штабс-капитан, не обращая внимания на Хлебалова, - Интересно, интересно... Начал с поблажек рабочим, а теперь, значит, в политику сунулся... Однако!.. Тут есть над чем мозгами пошевелить. И Крафт, видимо, с ним заодно. Теперь понятно, как Хлебалов в подвал угодил: пронюхали, что он на след вышел, и решили моими руками от него избавиться. Недурно задумано!..'
- ...ваше благородие! - елозил коленями по полу филер. Не берите грех на душу!
- Пшел вон! - процедил Хорошихин сквозь зубы. - Носа из дому не высовывай, пока не позову!
- Благодарствую, ваше благородие! Век вашей милости не забуду!..
Но Хорошихин его уже не слышал. Прожекты один грандиознее другого теснились в его голове. Прожекты, которым не суждено было осуществиться.
Поздно ночью коляска с погашенными фонарями обогнула город и кружной дорогой вдоль канала Киргизъяб подкатила к кишлаку Сатанлар.
- Останови тут, - сказал Строганов кучеру возле крайней мазанки.
- Поторопитесь, Строганов, - напомнил Симмонс.
- Я быстро. Лишь бы Соня была дома.
- Соня? - удивился Симмонс, но машинист уже отошел от коляски. - А ты говорила, что она казашка.
- Она и на самом деле казашка. - Эльсинора открыла противоположную дверцу и сошла на землю. - Ее зовут Сона. Есть такое казахское имя?
- Есть. - Симмонс тоже вышел из экипажа. - Сона по-казахски овод.
- Прекрасное имя для девушки! - съязвила Эльсинора.
- Перестань. Имя как имя. К тому же оно наверняка имеет еще какое-нибудь значение.
- Валькирия, например.
- Успокойся, Люси. - Он отыскал в темноте ее руку, погладил. - Не надо нервничать. Посмотри, какая величественная ночь.
Ночь была и в самом деле прекрасна. Высокое густо усаженное яркими звездами небо отражалось в спокойной воде канала. Шарообразные купы гюджумов, свечи пирамидальных тополей возвышались над кишлаком, словно охраняя его покой. Кишлак спал: ни звука, ни огонька. Даже собаки не лаяли.
- Что здесь будет лет через сто? - задумчиво произнесла Эльсинора.
- И я о том же самом подумал, - признался он.
- Глянем одним глазком?
- Придется перенастраивать времятрон.
- Ну и что?
- Ничего. Будь по-твоему. - Симмонс достал из экипажа чемодан. - Посвети мне, пожалуйста. Хотя, погоди.
Он подошел к кучеру и похлопал по плечу.
- Возвращайся домой. Утром разыщи Дюммеля. Скажи, что я оставил ему письмо на столе в кабинете. Пусть прочтет. Поезжай.
Кучер молча кивнул и тронул лошадей с места.
- А вот и мы, - раздался рядом голос Строганова. - Не очень замешкались?
- Как раз вовремя. - Симмонс бросил взгляд на невысокую тоненькую фигурку рядом с машинистом. - Идите сюда поближе. И ничему не удивляйтесь.
...Они стояли посредине пустынной, озаренной светильниками площади. Вправо и влево уходил очерченный цепочками огней широкий проспект. Прямо перед ними над облицованной камнем трибуной высился монумент.
- В. И. Ленин, - прочитал Строганов. - Чудно как-то написано: по-русски и не по-русски. Где мы?
- Там же, где и были, - ответил Симмонс, продолжая колдовать над пультом. - Ровно через сто лет.
Он кончил настройку и выпрямился.
- Смотрите внимательно, Михаил Степанович. Это то самое будущее, за которое вы ратуете. А насчет надписи вы правы: орфография изменилась.
Над многоэтажным зданием, подсвеченное прожекторами, медленно колыхалось в ночном небе алое полотнище знамени. Мелодично пробили полночь куранты. И тотчас зазвучала торжественная мелодия.
- Гимн, - сказала Эльсинора.
- Да, пожалуй, - согласился Симмонс.
Строганов жадно оглядывался по сторонам. В нескольких десятках метров от них прошел ярко освещен. ный изнутри автобус. Их заметили: кто-то высунул руку из окошка и помахал им. Высоко в небе проплыли мигающие огоньки - красный, зеленый и опять красный. Протяжно прогрохотал гром.
- Что это? - вздрогнула Сона.
- Реактивный самолет, - Эльсинора взяла ее за руку. - Не надо бояться.
- А что, Михаил Степанович, - озорно блеснул глазами Симмонс. - Хотите, мы вас навсегда здесь оставим? Ни царя, ни жандармов. Живи на здоровье. Согласны?
- На готовенькое? - жестко усмехнулся Строганов. - Нет, господин Симмонс, не согласен.
- Понятно, - Симмонс кивнул. Он и не ожидал другого ответа. - Тогда в путь-дорогу.
И он щелкнул тумблером.
Начинало припекать не на шутку. Симмонс опять перевернулся на живот и посмотрел в сторону надувного домика. В окнах огнисто поблескивало солнце.
'Разоспалась Эльсинора Прекрасная', - подумал он с нежностью.
- А вот и нет! - донеслось из палатки. - Уже встаю!
Пора было уже привыкнуть к этим фокусам, но Симмонс невольно поежился.
- Шеф! - зарокотали укоризненные раскаты дюммелевского сипловатого баса. - Мы тут уже давно ждем вас к чаю!
'Это еще что за чертовщина? Откуда он взялся?' - забеспокоился Симмонс.
- Просим к столу, барин! - на этот раз голос принадлежал Рее.
'Понятно, - усмехнулся Симмонс. - Вся компания в сборе. Пикник на Арале'.
- Опять не угадал! - Эльсинора выскользнула из домика грация в красном бикини с алой косынкой на волосах. Красная Шапочка почти в чем мать родила, - Просто утренняя разминка.
- И заодно явление Христа народу! - Он поднялся и пошел навстречу.
- Тогда уж не Христа, а пресвятой девы Марии.
- Дай-ка я тебя поцелую, Мария Магдалина.
От нее веяло свежестью, энергией.
- Можно подумать, что ты и не спала вовсе.
- Я и не спала. Кто бы иначе выключил силовое поле, когда тебе взбрело на ум уйти и оставить меня одну?
- А, ч-черт! Мог бы и сам догадаться. - Он подхватил ее на руки и зашагал к морю. - Страшное дело иметь жену-колдунью.
- Не колдунью, а ясновидицу! - возразила она, смеясь. Это не одно и тоже.
- Что в лоб, что по лбу. - Под ногами заплескалась теплая, нагретая солнцем вода. - Не успею подумать, как ты уже все знаешь.
