– Судя по всему, Стаунтон финансировал какое-то горнорудное дело Фолкнера.
Мейсон кивнул:
– Я все время предполагал, что Фолкнера что-то связывало со Стаунтоном. Иначе он не отдал бы ему на попечение золотых рыбок. Одно лишь страхование не могло связывать их так тесно. Стаунтон упоминал об этом вскользь во время нашего с ним разговора, но подробностей не сообщил, поскольку, вероятно, посчитал, что меня это не интересует.
– Но кое-что из сообщения «горничной» меня озадачило, – сказал Дрейк.
– Что именно?
– Разговаривая с миссис Стаунтон вчера вечером, она узнала, что ночью, когда произошло убийство, у них в доме работал только тот телефон, который находится в кабинете Стаунтона.
– А она не ошибается, Пол?
– Так, во всяком случае, сказала миссис Стаунтон. Сказала, что должна была пройти в кабинет в тот вечер, когда ей понадобилось позвонить по телефону. Она упомянула об этом в той связи, что ей очень не нравятся рыбки в кабинете и тем не менее она была вынуждена пройти в этот кабинет. Ей неприятно, когда они смотрят на нее своими выпученными глазками. Но один из телефонов действительно не работал в тот вечер, и компания исправила его только на следующий день.
– Черт возьми, Пол! Уж не думаешь ли ты, что Стаунтон оказался слишком умен и, заподозрив, что я буду наблюдать за его действиями с улицы, спрятался где-нибудь за шторой?
– Не знаю, Перри, – ответил Дрейк.
– А сколько минут вы там стояли?
– Должно быть, минут пять-шесть, – сообщил Мейсон. – Проводив нас, Стаунтон вернулся в кабинет, какое-то время задумчиво смотрел на рыбок, словно размышляя о чем-то, а потом отошел от окна и выключил свет. Мы еще какое-то время подождали после этого. Конечно, он мог и перехитрить нас. Но я почему-то был уверен, что если он воспользуется телефоном, то сделает это сразу после нашего ухода.
– Ну, хорошо, – размышлял Дрейк. – Мы ведь знаем, что миссис Фолкнер поджидала вас. И ты совершенно уверен, что это она опрокинула сосуд с золотыми рыбками в ванной лишь за десять-пятнадцать минут до вашего приезда.
– Конечно, – ответил Мейсон. – Ведь одна из рыбок все-таки осталась жива. В сосуде остался неразбитым уголок, где сохранились остатки воды, и рыбка какое-то время могла находиться там, а потом выпрыгнула из него.
– Но это, в свою очередь, может означать, что сосуд был разбит в тот момент, когда убили Фолкнера, то есть между 8.15 и 8.30.
– Вряд ли рыбка смогла бы прожить так долго в столь малом количестве воды.
– Черт возьми! – воскликнул Пол. – Ты хочешь, чтобы я приобрел золотую рыбку и проделал следственный эксперимент?
– Было бы неплохо.
– Договорились. Я позвоню к себе в бюро и скажу, чтобы они все сделали.
Мейсон посмотрел на часы.
– Ну что ж, полагаю, пришло время возвращаться в суд. После перерыва на месте свидетелей, видимо, появится лейтенант Трэгг, а он ведь человек умный. Кстати, что связывало Фолкнера со Стаунтоном в этом горнорудном деле?
– Не знаю, Перри, – ответил Дрейк, открывая дверь в общий зал. – Но, возможно, получу новые сведения еще сегодня.
– Я просто не могу себе представить, чтобы Фолкнер участвовал в каком-то горном деле в качестве партнера, – заметила Делла Стрит.
– Или в каком-нибудь другом, – небрежно бросил Дрейк.
Они не торопясь вернулись в зал суда. Судья Саммервилл открыл заседание ровно в два часа. Первым поднялся Рей Мэдфорд:
– По просьбе защиты мы выяснили историю с журналами, которые были найдены на полу ванной после убийства. Тщательно изучив фотографии с помощью увеличительного стекла, мы смогли уточнить детали и теперь утверждаем, что журналы лежали в таком порядке, в каком мы вручаем их сейчас защите.
Мейсон взял журналы.
– Обращаю внимание суда на тот факт, что лежащий сверху журнал, на котором разлилось странной формы чернильное пятно, более свежий, а два других вышли в свет раньше.
– И вы находите в этом нечто странное? – удивленно спросил Мэдфорд.
– Да, нахожу, – ответил Мейсон.
Мэдфорд хотел было снова задать вопрос, но вовремя спохватился и лишь задумчиво посмотрел на листавшего журнал Мейсона.
– Нашим следующим свидетелем будет лейтенант Трэгг, – начал наконец Мэдфорд, – и мы намерены…
– Минутку, минутку, – перебил его Мейсон. – Я только что обнаружил между страницами верхнего журнала незаполненный чек «Сиборд меканик нэшнл банк».
– Этот незаполненный чек лежал в журнале, мистер Мейсон? – поинтересовался судья Саммервилл.
– Да, ваша честь.
Судья взглянул на Мэдфорда:
– Вы видели этот чек, коллега?
– Кажется, мне кто-то говорил, что в одном из журналов была закладка, – хмуро ответил тот.
– Закладка? – переспросил Мейсон.
– Если это была книжная закладка, – сказал судья Саммервилл, – то интересно узнать: на какой странице она была заложена?
– На странице семьдесят восемь, – ответил Мейсон. – Судя по всему, там печатается продолжение какой-то романтической истории.
– Я уверен, что это не имеет никакого отношения к делу, – заметил Мэдфорд. – Просто этот незаполненный чек использовался в качестве книжной закладки.
– Минутку, – перебил его Мейсон. – Меня интересует: был ли этот чек исследован на наличие на нем отпечатков пальцев?
– Конечно, нет!
– Ваша честь, – обратился Мейсон к судье, – я хочу, чтобы проверили, нет ли на этом чеке следов пальцев.
– Что ж, проверяйте себе на здоровье, – буркнул Мэдфорд.
Глаза Мейсона свидетельствовали о волнении, но голос его был совершенно спокоен:
– Я обращаю внимание суда на тот факт, что в нижнем левом углу этого чека имеется неровность. Другими словами, этот чек был вырван из чековой книжки по перфорированной линии отрыва и захватил небольшую часть корешка.
– Это случается у меня довольно часто, – заметил Мэдфорд с сарказмом. – Чуть ли не в пятидесяти случаях из ста. И свидетельствует лишь о том, что чек был вырван в спешке.
– Я думаю, обвинение не считает, что все дело только в неровности отрыва, – перебил его Мейсон. – И если суд обратит внимание на чековую книжку, которая была представлена в качестве вещественного доказательства, или, точнее, обратит внимание на корешок чека, на котором значится к выплате сумма в тысячу долларов и на котором написано: «Том Гри…», то суд заметит, что в правом нижнем углу этого корешка тоже есть неровность, вызванная небрежным отрывом. Этот факт навел меня на мысль, что незаполненный чек оторван как раз от корешка, на котором написано «Том Гри…». И написана сумма тысяча долларов!
Лицо Мэдфорда застыло, словно маска.
– Дайте мне взглянуть на этот чек! – отрывисто бросил судья Саммервилл.
– Могу надеяться, ваша честь, что этот чек будет взят лишь за один уголок, поскольку, если на нем имеются отпечатки пальцев…
– Можете не беспокоиться, мистер Мейсон, – заверил судья.
