Девять миль
The nine mile walk is no joke, especially in the rain
Выступая на обеде, устроенном Клубом государственных служащих, я умудрился опозориться, и Ник Уэлт воспользовался случаем пожурить меня во время завтрака в 'Голубой луне', где мы иногда встречались. Моя роковая ошибка заключалась в том, что вместо заготовленной речи, я принялся критиковать заявление, сделанное в печати моим предшественником на посту окружного прокурора. Опираясь на это заявление, я сделал множество выводов о его авторе и тем самым дал повод к опровержению, которое он тут же и сделал, выставив меня в очень невыгодном свете. В политических играх я был новичок: с тех пор как я ушел с юридического факультета и был выставлен кандидатом от нашей партии на должность окружного прокурора, прошло всего несколько месяцев. Неопытность я и привел в свое оправдание, но Николас Уэлт, не в силах оставить свой менторский тон (он был профессором английского языка и литературы), сказал, словно отказывая студенту в отсрочке сдачи сочинения: 'Это не уважительная причина'.
Хотя он был всего двумя или тремя годами старше меня, и нам обоим было далеко за сорок, он всегда обращался со мной, как с неуспевающим учеником. И может потому, что он выглядел намного старше — седой, с морщинистым, гномьим лицом — я терпел.
— Но все мои выводы были логически безупречны, — настаивал я.
— Дорогой мой, — промурлыкал он. — Хотя без выводов и умозаключений человеческое общение представляется невозможным, большинство из них обычно неверны. И особенно высок процент ошибок в тех случаях, когда требуется установить не столько то, что говорящий хотел сообщить, сколько то, что он хотел скрыть.
Я взял счет и выбрался из-за стола.
— Ты имеешь в виду снятие показаний со свидетелей в суде? Но там всегда присутствует защитник противоположной стороны, который не замедлит указать на нелогичность вывода.
— Да при чем здесь логика? — ядовито осведомился он. — Вывод может быть и логичным и ложным одновременно.
Он прошел за мной к кассе. Я оплатил свой чек и стал дожидаться, пока он рылся в своем старомодном бумажнике в поисках мелочи и, выложив ее перед кассиром, убедился, что ее недостаточно. Вздохнув, он смахнул монеты обратно в бумажник, достал из другого отделения купюру и подал ее кассиру.
— Сочини мне предложение из десяти-двенадцати слов, — сказал он, — и я построю тебе логическую цепь умозаключений, о которых ты и не думал, когда его сочинял.
К кассе подошли еще люди, стало тесно, и я решил подождать Ника снаружи. Помнится, меня несколько испугало, что, не заметив моего отсутствия, он продолжит разглагольствовать, обращаясь к пустоте.
Когда он наконец вышел следом за мной на улицу, я сказал:
— Это тебе не шутка: отшагать девять миль, да еще под дождем.
— Да уж, пожалуй, — согласился он рассеянно. Затем он резко остановился и поглядел на меня. — Что за чушь ты городишь?
— Предложение из одиннадцати слов, — ответил я и повторил фразу, загибая пальцы.
— Ну и что?
— Ты заказал предложение из десяти-двенадцати слов…
— Ах, да! — Он подозрительно посмотрел на меня. — Откуда ты его взял?
— Просто в голову пришло. Давай, строй свою цепь выводов.
— Ты это серьезно? — спросил он, озадаченно моргая своими маленькими голубыми глазками. — Ты в самом деле этого хочешь?
Это было вполне в его духе: бросить вызов и удивляться, видя, что я его принял.
— Или доказывай, или заткнись со своими теориями, — рассердился я.
— Хорошо, — мягко сказал он. — И не надо так сразу обижаться. Рискну. Хм-м, давай посмотрим, как там было: 'Это тебе не шутка: отшагать девять миль, да еще под дождем'. Небогато.
— Здесь больше десяти слов, — возразил я.
— Отлично, — проговорил он отсутствующим тоном, сосредотачиваясь на поставленной задаче. — Вывод первый: говорящий в плохом настроении.
— Принимается, — откликнулся я. — Правда, это вряд ли можно назвать выводом. Это прямо подразумевается.
Он нетерпеливо кивнул.
— Следующий вывод: дождь был несильный, иначе он бы сказал: 'Это тебе не шутка: отшагать под дождем девять миль'. Он же только в конце добавил про дождь.
— Согласен. Хотя и это довольно очевидно.
— Начальные выводы всегда очевидны, — колко возразил он.
Я не стал спорить. Казалось, он всерьез увлекся, и я не хотел ему мешать.
— Следующий вывод: говорящий не спортсмен и вообще не любит гулять.
— Обьясни, пожалуйста, — попросил я.
— Это опять те же слова 'да еще', — начал он. — Говорящий указывает, что не шутка не просто отшагать девять миль под дождем, а именно отшагать эти девять миль — не шутка. Не сказать, однако, чтобы девять миль были таким уж громадным расстоянием: играя в гольф, за восемнадцать лунок легко проходишь половину этой дистанции. А гольф — игра пожилых людей, — добавил он лукаво, намекая на МОЕ увлечение гольфом.
— Ну хорошо, это годится в обычной ситуации, — сказал я. — Но ведь обстоятельства бывают разные. Говорящий мог быть солдатом на марше в джунглях, и в этом случае девять миль — долгий путь, дождь там, или не дождь.
— Разумеется, — саркастически отозвался Ник. — Он может быть и одноногим. Или даже аспирантом, пишущим диссертацию на тему юмора и начинающим с перечисления несмешных анекдотов. Знаешь, мне придется предположить кое-что заранее.
— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил я.
— Не забывай, я беру предложение in vacuo, то есть в том виде, как оно есть. Я не знаю ни того, кто это сказал, ни ситуации, в которой это было сказано. Высказывание не может существовать само по себе, оно всегда опирается на определенные обстоятельства.
— Понятно. Что же ты хочешь предположить заранее?
— Хотя бы то, что говорящий имел в виду прогулку, которую он совершил на самом деле, и что это не было сделано на спор и не являлось, скажем, спортивным соревнованием.
— Звучит разумно, — согласился я.
— Я так же хочу принять за факт, что это произошло здесь.
— Ты хочешь сказать — здесь, в Файфилде?
— Не обязательно. Я имею в виду, в нашем округе.
— А-а, понятно.
— Ну а если ты не возражаешь против всего этого, ты должен согласиться, что говорящий не спортсмен и гулять не любит.
— Ну хорошо, продолжай.
— В таком случае моим следующим выводом будет, что он шел или поздно ночью, или рано утром, скажем, между полуночью и пятью часами утра.
— А это на чем основано? — осведомился я.
— На расстоянии — девять миль. Мы находимся в прилично населенной местности. Какую дорогу ни
