– Ну, в этом нет ничего удивительного, – заметил Мейсон.
– Подождите минутку, не перебивайте. Так вот, этот разговор состоялся во вторник. Агент сказал, что Феррел вступает во владение участком во вторник же, но в течение двух недель не появится там.
Мейсон нахмурился.
– И вот, – продолжал Эддисон, – я решил во вторник вечером поехать посмотреть поместье.
– И поехали?
– Да, сел в машину и отправился.
– И что вы обнаружили?
– Ничего, что указывало бы на то, что там кто-то был. Но кое-что меня удивило.
– Что же именно?
– На участке рядом с домом отпечатался след шин, а дождь был только в понедельник. Значит, одна или две машины недавно заезжали туда.
– И это все?
– Да, но это обеспокоило меня. Я подумал и пришел к выводу, что Феррел кому-то показывал участок, чтобы продать или сдать в аренду.
– Вполне логичный вывод, – заметил Мейсон.
– Да, это так. Когда я до этого додумался, то решил, что это самое лучшее объяснение. Я подумал, что, отправляясь отдыхать, Феррел заехал вместе с будущим владельцем или арендатором осмотреть дом и участок и подписать нужные документы.
– Почему бы и нет? – спросил Мейсон.
Эддисон вытащил из кармана телеграмму.
– Вот телеграмма. Она была отправлена вечером в среду и как будто подтверждает мои предположения. – Эддисон протянул адвокату бланк.
Развернув его, Мейсон прочитал:
«Благополучно прибыл Лас-Вегас надеюсь завтра вечером быть Рино послезавтра Алтурас позвони телеграфируй через Вестерн Юнион по пустякам не беспокой привет все отлично».
– Ну и что тут необычного? – спросил Мейсон. – Была какая-нибудь другая телеграмма, опровергающая эту?
– Нет, – ответил Эддисон. – Но жена Феррела, Лоррейн Феррел, сегодня днем видела на улице машину мужа.
Мейсон удивленно поднял брови.
– Она ездила по магазинам, – продолжал Эддисон, – хотела последовать за машиной, но не удалось. Говорит, что автомобиль вела какая-то женщина. Естественно, она теперь вне себя.
– Она уверена, что это его машина?
– Абсолютно уверена, номерной знак тот же.
– И что она сделала?
– Пыталась схватить такси и преследовать машину, но та свернула за угол и скрылась от нее.
Мейсон усмехнулся:
– Что же, Эддисон, если ваш партнер решил поразвлечься на стороне, то вы здесь ни при чем.
– Тут есть один пикантный момент, Мейсон.
– То есть?
– Если Эдгар использует этот домик как любовное гнездышко, то я хотел бы засечь его там.
– Зачем?
– Тогда Лоррейн сможет добиться развода, а я смогу заставить его продать свою долю акций.
– Понятно.
– Я хочу, чтобы вы поехали туда со мной. Мне нужна ваша помощь. Если Эдгар там, то дело сделано: тогда вы будете свидетелем. Я заплачу, чековая книжка при мне.
– Вы все время говорите, что Феррел ваш партнер. Разве у вас не общее дело?
– Когда-то нас было двое владельцев – отец Феррела и я. Но незадолго до смерти Фрэнка Феррела образовалась корпорация. Каждый из нас получил по сорок процентов акций.
– А куда делись остальные двадцать?
– Мы предоставили возможность купить их нашим старым служащим, которым можно доверять. За небольшим исключением, они никогда не присутствуют на совещаниях. Удовлетворяются дивидендами. Но если они уходят от нас, то обязаны продать свои акции.
– Значит, Эдгар унаследовал долю акций отца и доставил вам этим кучу неприятностей.
– Как мне кажется, – заявил Эддисон, – Фрэнк Джайлс Феррел совершил в своей жизни одну- единственную ошибку. Его ошибка – это его сын Эдгар. У Фрэнка не было образования, но он много работал. Эдгар был его единственным ребенком, и Фрэнк решил, что Эдгар не должен и не будет надрываться, как его отец. Старая история. Как только Эдгар достиг совершеннолетия, он получил в подарок автомобиль. Он получил образование в хорошем колледже – его отец попытался устроить ему беззаботную жизнь.
– Как же вы допустили Эдгара до участия в деле?
– Когда Фрэнк умер, акции перешли парню. Он не хотел продавать их даже по высокой цене. Вот тут-то я и просчитался. Я решил, что бизнес ему скоро надоест и он все же решит уступить акции. Но все вышло совсем иначе. Во-первых, он приходил в контору лишь время от времени, далеко не каждый день. Во- вторых, постоянно совал нос туда, где ничего не понимал, считая, что оказывает мне помощь. Черт побери, Мейсон, я не выношу его!
– Понятно. И вы хотите, чтобы его жена развелась с ним?
– В интересах дела – да. Это его скомпрометирует и развяжет мне руки.
– Других причин желать этого развода у вас нет?
– Поймите меня правильно, Мейсон. Я бизнесмен. Когда мне приходится иметь дело с Эдгаром, я холоден, как рыба. Если окажется, что он свил любовное гнездышко, где развлекается со своей милашкой, то Лоррейн убедится в этом и заставит его пойти на развод. При этом она получит свою долю. Понимаете?
– Пожалуй, да.
– При разводе Лоррейн получит часть акций. Я куплю их у нее и тогда смогу контролировать все дело. Эдгару придется уступить мне. Он либо продаст и свои акции, либо, как другие держатели, будет получать дивиденды, но не сможет вмешиваться в дела.
– Вы так ненавидите своего партнера?
– Не то что ненавижу, а терпеть его не могу.
– Но на его жену эти чувства не распространяются?
– Лоррейн совсем другое дело. Она очень мила, очень привлекательна. У нее светлая голова. С ней я смогу договориться. Если она получит половину акций Эдгара, это будет прекрасно. Но, в конце концов, неважно, сколько она получит. Главное – контрольный пакет будет у меня. Вот что мне нужно. С вашей помощью я застигну Эдгара в любовном гнездышке.
– И когда мы отправимся?
– Сегодня после обеда.
Мейсон взглянул на часы:
– Хорошо. Но не возвращайтесь в свою контору, не появляйтесь нигде, где бы вас можно было найти. Встретимся в семь часов на углу «Ричмонда». До этого не связывайтесь ни с конторой, ни с полицией.
– С полицией?
– Да.
– А при чем здесь полиция?
– Это связано с тем вашим шантажистом, с Хенселом. Так что делайте, что я вам сказал, и не задавайте лишних вопросов.
– Полиция, боже мой, Мейсон, мне это не нравится.
– А кому нравится? – ответил Мейсон, вставая из-за стола и подходя к шкафу с одеждой.
Глава 7
– Осторожнее, – сказал Эддисон. – Это за перекрестком. Уже недалеко, там, где поворот
