Его завораживающий мелодичный голос звучал настолько странно, что Артём каждый раз вздрагивал, стоило Грэму открыть рот.
Закрыв кастрюлю крышкой, Артём пошел в комнату. Опустив голову, Грэм сидел и ждал, что сейчас он расскажет обо всем Титрусу. Но Артём вернулся буквально сразу, в руках у него были кожаные штаны и рубаха Грэма.
– Он спит, – сообщил Артём. – Одеться не хочешь?
– Хочу.
Взяв одежду, он ушел в ванную.
– Как бы старика инфаркт не хлопнул, – Артём закурил, в мозгах медленно, но верно разливалась боль. – Плесни-ка мне еще коньячишки.
– Надо будет подготовить…
– Ну да, подготавливай – не подготавливай, а как увидит…
– Не каркай, может, он снова станет прежним?
– Посмотрим.
Вернулся Грэм. Под широкой рубашкой спрятались крылья, одежда прикрыла золотистое чешуйчатое тело, и смотреть на него уже можно было без содрогания.
– Нам нужно поехать на какое-нибудь открытое пространство, – сообщил он, собирая на затылке волосы и закрепляя их зажимом. – Не сегодня – так завтра я обязан найти Апреля. Нужно ехать немедленно.
– Грэм, – закурил Сергей, – мы не спали ночь, мы допиваем вторую бутылку коньяка, неужели ты думаешь, я такой красивый за руль сяду? К тому же, для того, чтобы везти по городу тебя, нам как минимум нужна глухая ночь.
– На него можно надеть очки, кепку, – пожал плечами Артём, – посадить на заднее сидение, дать газету в руки – и все, его никто и не увидит.
– Тёмыч, я никуда не поеду, я пьян, от меня коньячищем разит.
– А это мы сейчас все поправим: холодный душик и пара чашек крепкого кофе поставят тебя на ноги, а потом набьешь рот антиполицаем, у меня валялось где-то пара пакетиков.
– Нет, ребята, так не пойдет. Я должен нормально выспаться…
– Завтра выспишься. Давай, Грэм, помогай, хватаем его и – в ванную. И не вздумай орать, доктор, Титруса разбудишь.
Апрель бродил по дому, не зная, чем себя занять, в конце концов, вышел во двор. К нему тут же подошел Николай.
– Ну, что, хозяин, обживаетесь?
Апрель посмотрел на него с плохо скрываемой ненавистью и улыбнулся:
– Обживаюсь.
– Я сейчас за продуктами поеду, сами списочек составите, или Олегу доверите?
Подумав, что труп вряд ли сможет составить подходящий «списочек», Апрель сказал:
– Возьмите с собой Лешку.
– Хорошо. Шашлычка вечерком не хотите? Под красное винцо?
– Нет.
– Ну, я винца все равно возьму, мало ли, вдруг настроение появится.
– Хорошо, – выдавил Апрель, и пошел обратно в дом.
Сидя на табуретке, Сергей подрагивал после водной экзекуции, прихлебывая горячий кофе. Артём наполнил тарелку горячим куриным супом и собрался идти кормить Титруса.
– Ты не говори ему пока обо мне, – подал голос, сидящий в углу Грэм, – он еще слишком слаб.
Артём кивнул, взял ложку и пошел в комнату.
– Расскажи, какой он был?
– Кто? – Сергей поставил чашку на стол и потрепал пятерней мокрые волосы.
– Апрель.
– Не знаю… видишь ли, я не знаю его, не имею понятия, каким он бывает обычно.
– А почему его так зовут?
– А чего странного в его имени?
– У нас так называется второй весенний месяц.
– Совпадение.
– А у вас как называются месяца?
– Никак, мы не называем их, только обозначаем температуру – тепло, холодно, прохладно.
– Да? – удивился Сергей. – А как же вы ведете свою историю? Как обозначаете даты событий?
– Мы пишем, что это просто было, какая разница, когда именно, прошлое не имеет значения и ценности, оно уже ушло.
– А как же будущее? Неужели вы не сохраняете историю для потомков?
– Будущего нет, мы не надеемся жить в нем, как вы, оно не является для нас уже чем-то заранее сформированным, мы живем только настоящим, лишь тем, что творится здесь и сейчас.
– Вот как… – задумался Сергей, – очень странно.
– Что поделать, – улыбнулся Грэм, – другая культура.
Николай с Лешкой уехали, и Апрель вышел во двор. Он сел на лавочку в беседке и стал смотреть на сосны. Тихонько подошел и прилег рядом пес. Кроны покачивал ветер, не смотря на солнце и чистое небо было довольно таки прохладно. Он думал о Грэме и Титрусе, о том, что Грэм не успокоится, покуда его не разыщет.
– Я из-за вас прав лишусь, – проворчал Сергей, садясь за руль.
– Какая это, в сущности, мелочь в общекосмическом масштабе, – Артём плюхнулся на сидение рядом.
– Может быть в общекосмическом и мелочь, но если у меня отберут права, то мы будем ходить пешком в ближайшие полгода, а Грэма заберут в зоопарк.
– Серег, ты потише на поворотах, ага?
– Извините, ляпнул глупость.
– Ничего, – зашелестел газетой Грэм, – буду потихоньку привыкать, ко всему можно привыкнуть.
– Слушай, – обернулся к нему Артём, – но ведь еще не известно, останешься ты таким или нет, может, Титрус что подскажет, он-то наверняка в жизни всякого повидал.
– Вернемся на Альхену, там посмотрим.
– Куда вернетесь? – наморщил лоб Артём.
– Домой, на Альхену.
– А-а-а… – он отвернулся. – Да, я ж совсем уже забыл, что вы очень далеко живете и в гости к вам приехать не получится. Серег, мы куда едем-то?
– За МКАД выберемся, там посмотрим, – он сосредоточенно хрустел антиполицаем. – Я так понимаю, нам нужно поле?
– Желательно какая-нибудь открытая местность без домов и людей, чтобы не создавались помехи.
– Значит, поле. За городом этого добра полно, найдем без проблем. Тёмыч, у тебя под сидением бутылка минералки, дай мне глотнуть, башка раскалывается, ужас.
– У меня анальгин есть, хочешь?
– Давай.
Почти всю дорогу Грэм молчал, разглядывая газетные строчки, от нечего делать он стал
– Вот это подойдет? – Сергей замедлил ход. – По-моему, самое то.
Съехав на обочину, он остановил машину. По правому борту раскинулось окаймленное с двух сторон стройными соснами небольшое поле, подернутое молодыми ярко-зелеными всходами.
– Если туда подальше к лесу отойти, то вас никто и не заметит. Как тебе, Грэм?
– Подходит.
– Ты, Серег, тут сиди на всякий случай, – Артем выбрался из машины и открыл дверь Грэму, – мало ли
