напросто сбежала, так и не доведя дело до конца.
Со вторым таким знакомым все вышло не так уж и плохо. Их отношения даже продлились некоторое время, но потом изжили сами себя.
Занимаясь сексом с тем мужчиной, который, в общем-то, даже оказался очень неплохим человеком, она чувствовала себя неполноценной. Словно каждая встреча с ним забирала часть ее души из-за попыток заменить что-то непонятное, но безумно важное, размеренными пустыми движениями под одеялом ради физической разрядки, которая подарит облегчение на пару часов. А то и, наоборот, усугубит нарастающую глухую тоску в душе.
Надя долго потом избегала подобного. А когда в какой-то отчаянной бесшабашности от усталости непонятного ожидания 'того самого', решила попробовать еще раз, выпив для храбрости четыре бокала мартини - удача улыбнулась не ей.
На этой мысли Надя рассмеялась, в общем-то, искренне радуясь за Нату со Славой.
Хорошо, что хоть кому-то ее нелепый порыв 'найти приключения' пришелся кстати.
А вот Андрей даже обиделся немного, когда узнал из рассказов друга, что Святослав использовал опьянение Нади, как предлог избавиться от него. И сердито пробурчал, что Славка мог бы просто по- человечески все сказать.
Больше Надя пока не рискнула повторять подобную попытку. Уж больно сильно болела голова, и весь мир казался немилым на следующее утро после гуляния в клубе.
Вот к каким странным и невеселым мыслям привели ее воспоминания о прикосновениях Тараса. Хотя, чтобы сдержать свое слово, Надя честно отметила, что и доля просто эротических мечтаний, возникающих в ее разуме при воспоминании об этом мужчине - оказалась очень и очень немалой.
Отчего-то она могла бы поклясться, что секс с ним ни за что бы ни охарактеризовался 'размеренными механическими движениями в темноте'.
Черт! Да судя по тому, как горело тело Нади во время простого мимолетного поглаживания Тараса по бедру, когда тот снимал ее чулки - секс с ним был бы подобен…Хм, она не могла пока подобрать слов. Извержению вулкана, возможно? Фейерверк был бы однозначно.
Одно Надя знала точно - от Тараса она не стала бы поспешно убегать, прижимая к груди полурасстегнутую кофточку и бормоча какие-то глупые извинения.
Нет. Она бы просто думать не могла от возбуждения, которое этот мужчина, как оказалось, смог в ней разбудить в течение пары секунд. А такое возбуждение не было обычным для нее.
Еще раз вздохнув, Надежа глянула на часы, осознав, что настроения работать как-то, совершенно не имелось. А сидение в кабинете только провоцировало невеселые мысли о смысле и бессмыслие собственной жизни, сменяющиеся думами, заставляющими щеки пылать.
Поддавшись внезапному порыву, Надя поднялась, продолжая держать папку с полисом Тараса в руках, и вышла в коридор офиса.
Она решила, что еще раз перепроверить все детали может и за большой чашкой карамельного макьято, которое явно поднимет ей настроение.
- Я выйду на полчаса, - сообщила Надя секретарше, пользуясь временным положением начальника. - Если меня будут искать, скажите, чтобы подождали. Если придет Черновенко - передадите, что его полис у меня, и если он торопится, я буду в Кофейне.
Секретарь кивнула.
А Надя, уже предвкушая первый глоток кофе, на который, как обычно, не хватило времени утром, вышла в общий коридор.
Тарас удивился, когда секретарь страховой компании сообщила ему, что Надежды Александровны нет и надо подождать, но, если уж он очень спешит и документы ему нужны - то можно обнаружить временного директора в Кофейне, расположенной в двух кварталах отсюда.
'Нормальная постановка вопроса', хмыкнул Тарас про себя, 'если надо… Будто бы он тратил время, приезжая сюда, если бы ему эти документы не были нужны?!'.
Немного сердито хлопнув дверью офиса компании, он быстро направился к лифту. Но, простояв у двери секунд тридцать и поняв, что тот еще не скоро доедет на этот этаж, Тарас раздраженно потер подбородок ладонью. И, плюнув на все, пошел к лестнице, решив, что пешком спуститься быстрее.
Тарас злился не из-за того, что придется пройти пару кварталов по жаре. И его, в общем-то, не особо расстраивало, что он сможет увидеть Надю в неофициальной обстановке. Вообще не расстраивало, если честно, даже наоборот. Да и кофе неплохо было бы выпить.
Просто день оказался паскудным с самого начала. С его утреннего визита на ту, общую квартиру, и созерцания похмелья Аньки. Та, едва выбравшись из ванной, начала просить денег, намекая, что в случае отказа, начнет продавать вещи из дома. Тарас только пожал плечами, сообщив, что новых взамен, покупать не будет, так что ей самой решать. Но если она хоть что-то тронет из его вещей - жалеть будет поздно. И вообще, посоветовал жене работу подыскать, раз уж так деньги понадобились.
Анька же, как обычно, подняла крик, перемежающийся истерикой.
Почему-то, именно сегодня, после двух дней покоя и тишины, прожитых отдельно в новой квартире, такое поведение жены бесило Тараса сильнее, чем обычно. Даже смотреть на нее было противно, и Тарас, собрав в сумку большую часть одежды, да по мелочи то, чего не хватало в новом доме, постарался скорее уйти, игнорируя вопросы и крики супруги.
Он еще не знал, чем займется на выходных. Сначала думал, что как обычно, поедет проведать родителей, а потом, махнет в свой дом, который находился в пятнадцати километрах от родного городка, стоя на берегу залива реки.
Когда-то там было село. Постепенно оно заглохло, превратившись в хутор. Сейчас же, кроме дома Тараса, поблизости, на расстоянии километра, имелась лишь одна обжитая хата, в которой жил одинокий старик. Тарас приплачивал тому за присмотр и охрану своего дома и привозил сигареты блоками и свежий хлеб. Больше дядька Ваня ничего не просил. Да периодически выбирался с ним на охоту в лес, который окружал их небольшой хутор со всех сторон.
Однако, добравшись в офис, он уже не был уверен, что поедет, во всяком случае, на субботу ему предстояло задержаться уж точно, чтобы подготовить документы и отчетность для проверки, с которой грозился прийти налоговый инспектор в понедельник-вторник. У Тараса все было в порядке, но в таком деле лучше перебдеть. Засадив своего бухгалтера перепроверять отчетность, он поехал за страховкой.
Вроде бы ничего существенного, все привычное и по мелочи, но в совокупности с непонятной неудовлетворенностью жизнью, которая преследовала Тараса с каждым днем все сильнее - настроение грозило вот-вот перешагнуть отметку 'мерзкое'.
Быстро преодолев расстояние до кафе, Тарас приблизился к двери.
Нельзя сказать, что он не думал в эти дни о Наде. Думал, и даже больше, чем стоило, учитывая, что несмотря на все притяжение - не собирался завязывать с ней отношения. И все равно, не мог не признать, что чувствует некоторый… интерес, задаваясь вопросом, какой впечатление она произведет на него при новой встрече. И не окажется ли теперь, когда волнение после той сцены уже улеглось, что Надя ничем не отличается от всех девушек, которых вокруг имелось множество?
В нескольких шагах перед ним, к двери Кофейни приближалась молодая женщина с ребенком, мальчиком лет трех-четырех. В одной руке она крепко держала ладошку сына, а другой пыталась прижать к боку огромную стопку каких-то бумаг и папок. Тарас прикинул, что ей никак не удастся открыть дверь, и ускорил шаг, чтобы помочь.
- Мам, - донесся до него голос малыша, явно утомленного жарой. - Хочу на море, ну когда мы уже поедем? - малыш с тяжким вздохом потер лобик ладошкой. - Вы же обещали.
Женщина улыбнулась, и Тарас увидел явную любовь в ее глазах, обращенных на сына.
- Уже скоро, Лешка, - со смехом ответила она. - Вот папа закончит помогать дяде Дени, и мы поедем. Мы же не можем уехать без него, правда?
- Н-е-е-е-е, - тут же яростно закивал головой малыш. - Без него мы не поедем!
- Ну вот, значит, подождем, - с улыбкой констатировала женщина. - Спасибо огромное, - улыбнувшись уже ему, женщина поблагодарила Тараса, который открыл и придержал дверь, позволяя им свободно войти.
