— Вот это номер! И что же ты молчала?
— Теперь говорю.
— Нам же еще в город лететь!
— Надеюсь, успеем. Пол, посади меня. Я все еще совсем не чувствую ног.
— Так лучше?
— Да.
— Пей! Уже несколько минут держишь флягу. И не вертись. Я закончу обрабатывать, гм… царапины на ногах.
Маленький глоток.
— Это все, что осталось?
— И можешь не жалеть. Через час мы вернемся к цивилизации.
— Значит, движки работают.
— Или даже раньше.
— Но ведь кто-то хотел отдохнуть здесь пару месяцев… от жизни такой непростой.
— Хотел. Однако сейчас для этого неподходящее время. И потом, не в соседстве же с тигрицей. Это просто опасно. Особенно, если у вас один номер на двоих.
— С тигрицей?
— Точно?
— Ты кого имеешь в виду?
Голос ее опять стал меняться, но, на сей раз, я это усек.
— Как кого? Того милого котенка, который сейчас сидит рядом со мной.
— Ах значит, так?
Я кивнул.
— Имеешь что-то против котенка?
— Нет. Да и против тигрицы, честно говоря, тоже не сильно возражаю. Меня так еще не называли. Видимо, уважают. Только учти, Пол, диких зверей против шерсти гладить не стоит. Они это не любят.
— Мой котенок ручной. Не укусит.
— Может, и нет. А если ему такое обращение не нравится? Я решил сделать паузу и, повернувшись к Джейн, поцеловал ее.
— Вот это другое дело! Правда… не рассчитывай… что тебе… удастся легко отделаться!
— Ну, это мы еще увидим.
— Вот только поправлюсь немного.
3
— Пол?
— Да, дорогая?
— А каким образом мы выберемся с планеты?
— Сначала надо еще добраться до города.
— Это самое легкое.
— Не скажи. Вспомни, на улице жарко.
— Забыла.
— Я бы не возражал прогуляться пешком.
Джейн тут же гневно на меня посмотрела.
— Но вообще неподалеку растет такой фрукт: съешь его, и сразу вырастают крылышки…
— Пол, прекрати.
— Причем большие.
— Так двигатели работают или нет?
— Думаешь, почему здесь животные достигают громадных размеров? Местные фрукты очень калорийные.
— А также заодно ослиные уши и обезьяний хвост, за который стоит дергать, когда хочешь позвонить в колокольчик!
— Не знаю. Когда я их ел, у меня появлялись только крылышки, такие, как у ангела. Нуты, должно быть, имеешь определенное представление. Все-таки столько времени провела в его обществе.
— Не помню. В каком году, говоришь, это было?
— А все остальное, наверное, вырастало…
Паузу я специально несколько затянул. Джейн сжала кулачок и строго предупредила:
— Только попробуй сказать у меня.
— И что тогда будет? Ладно. Смирно посиди еще минуту. И я закончу накладывать очередную повязку. Хорошо?
— Ноги в твоем распоряжении. Можешь делать с ними, что хочешь. Только не загораживай их.
— Разумеется.
— Или я начну думать, что там более чем серьезно. Эй! Там не ноги!
— Правда? Но ведь откуда-то же они начинаются.
— Раны находятся ниже. Гораздо ниже!
— Лучше ложись и не мешай.
Как я ни пытался, мне так и не удалось загородить ей обзор полностью. Наконец, я закончил, наложив самоклеящиеся повязки. Пять больших рваных порезов и несколько средних. Они уже не кровоточили и вроде бы даже начали подживать.
Джейн быстро надоело смотреть на свои ноги, и она полулежала, закрыв глаза.
— Все, малыш. Щиплет?
— Нет. «Доктор» в меня вкачал вагон обезболивателей и антибиотиков, так что на этот счет не переживай.
— А я и не переживаю.
Джейн пропустила колкость мимо ушей. Странно.
— Ну я и попала.
— Прекрати. Медицина у нас на уровне. Заживет, и следов не останется. Ни одного шрама.
— Да знаю я. Но… А спина не лучше, да?
— Там уже почти все прошло.
— Врать убедительно ты не умеешь.
— Могут же у меня быть хоть какие-нибудь недостатки.
— Пол?
— Да?
— Я совсем беспомощная. Это… некомфортно, и давит.
— Прекрати хандрить. Через недельку уже танцевать будешь.
— Верю, верю. Но даже если и так, ближайшие денечки у нас как раз самые трудные. А висеть у тебя на шее не хочется.
— Ноги сильно болели?
— Нет.
— Только честно?
— Без обезболивающего я бы, наверное, не вытерпела. Сейчас же вообще почти не ощущаю. За вчерашний день я настолько вымоталась, что не помню даже, как выключилась.
— Зато я помню.
— Слушай, дай стимулятор.
— Нет, не положено. Да и «доктор» возражать будет.
— А мы ему не скажем.
— Он сам все узнает и начнет громко ругаться.
