– Великовата кольчужка.
– Идем! – Боря вывалился из машины и быстро-быстро засеменил прочь, подсвечивая себе фонариком. Я едва за ним успевал.
Мы вошли в широкий коридор, конца которому не было видно, и примерно метров через тридцать справа по ходу обнаружилась металлическая дверь. Боря не без труда ее отодвинул, ржавые петли при этом угрожающе заскрипели. За дверью был зал – много меньший, чем тот, из которого мы пришли. Вот здесь было хорошо. Просто великолепно. Я прошел через зал по диагонали. Прикинул, что и где мы разместим. Все должно получиться превосходно.
– Ну как? – спросил Боря.
– Мне нравится.
Он кивнул, будто и не ожидал иного ответа.
– Путь, по которому мы попали сюда, – единственный? – спросил я.
– Да.
Что-то придется придумать. Будем вести нашего героя к месту съемок, и очень важно, чтобы он не рассмотрел упакованные в ящики продукты и суетящихся вокруг загружаемых «Газелей» экспедиторов. Выручить может микроавтобус с зашторенными окнами.
– Надеюсь, мы не доставим вам слишком больших неудобств, – сказал я.
– О чем речь! Какие неудобства?
Борис махнул рукой.
– Костян попросил – я для Костяна что хочешь сделаю.
– Вы друзья?
– Да. Хотя в бизнесе друзей не бывает. Но он – особая статья. – Борис повел рукой вокруг: – Всего этого у меня запросто могло бы и не быть. Я когда-то здорово подсел. Задолжал, в общем, меня уже в лес вывозили, я сам себе могилу копал. Дважды. На третий раз должны были точно убить. Но Костян нашел деньги.
Он рассказывал об этом так запросто, будто речь шла о совсем пустячных делах. Как если бы у Бориса просто разболелась голова, а Жихарев выручил его, предложив «Панадол».
– Я потом отдал, конечно. Но дело не только в деньгах, ты же понимаешь.
Я понимал.
– Когда будете снимать? – очнулся от горестных дум Борис.
– На следующей неделе. У нас все готово, но надо смонтировать декорации.
Борис согласно кивнул и пошел к машине.
– Он и вам помогает, да?
Я понял, что он спрашивает о Жихареве.
– Да.
– Я так и думал.
– Ты бы приехал, – сказал мне Мартынов.
Позвонил по телефону – и сказал.
– Когда?
– Завтра в десять. Сможешь?
– Конечно.
Он не стал мне ничего объяснять, а я ни о чем не спрашивал. Понятно же – как-то связано с тем, с чем я к нему приходил.
Я приехал в прокуратуру на следующий день. Пропуск на меня оформлен не был. С проходной я позвонил Мартынову.
– Я сейчас выйду, – сказал он. – Подожди минутку.
Вышел и прямо здесь, на проходной, оформил пропуск. Выглядел он озабоченным.
– Занимаемся твоим делом, Женя. Пока – ничего.
– Совсем ничего?
– В общем, да.
– Но там даже были паспортные данные.
– Человека, который якобы давал объявление, мы нашли.
– Якобы?
– Паспорт оказался чужой. На владельца паспорта мы вышли сразу, а он нам: «Я паспорт потерял».
– Давно?
– С полгода назад.
– Может, врет?
– Мы фото владельца паспорта предъявили сотруднице газеты. Той самой женщине, которая принимала текст некролога. Говорит – не он.
– Да она же по этому самому паспорту заказ оформляла!
– Паспорт тот, а человек не тот. Редко когда на фотографию смотрят, ты же знаешь. Пустая формальность.
– Но владельца паспорта вы нашли?
– Да. Только он никакого некролога в газете не размещал.
– А кто он?
– Сторожем в лицее работает.
– И среди его знакомых нет человека по фамилии Колодин?
– Нет, Женя. Он, похоже, действительно ни при чем. Кто-то другой этим занимался. Просто воспользовался чужим паспортом, утерянным.
Мы дошли наконец до мартыновского кабинета. У Мартынова был посетитель.
– Мне подождать в коридоре? – поинтересовался я.
– Нет, я сейчас отпущу человека. Давайте ваш пропуск, я отмечу, – это уже посетителю.
Мартынов поставил на листке дату, время и свою подпись. Мужчина ушел. Мартынов смотрел на меня и молчал, но лицо было такое, как будто спрашивал о чем-то. Не дождавшись ответа на свой незаданный вопрос, спросил:
– Ты не знаешь его?
– Кого?
– Вот этого человека, которого только что видел.
– Нет, не знаю.
– А это ж и есть Тяпунов Павел Алексеевич.
Тот самый, владелец утерянного паспорта. Вот для чего меня пригласил Мартынов – чтобы я на этого человека взглянул. На тот случай, если наши с ним дорожки когда-то пересекались. Не пересекались. Мартынов вздохнул.
– Я так и думал, – сказал он. – Просто проверить хотел.
Я понимал его разочарование. Он уперся в тупик. Дальше идти было некуда. Что Мартынов мне сейчас же и подтвердил.
– Этого «шутника» мы никогда, наверное, не найдем, – сообщил он. – Совершенно не за что зацепиться.
Смотрел почти что виновато. Я в ответ пожал плечами.
– Ну и ладно. А вам спасибо за беспокойство, – попытался улыбнуться я.
– Не стоит благодарности. Ты звони, если что, – грустно ответил Мартынов.
«Если что» – это когда «шутник» объявится снова. Лично мне бы этого не хотелось.
– Вы думаете, он еще даст о себе знать? – Я старался, чтобы мой голос звучал ровно, и как будто мне удалось спрятать страх.
– Не знаю. Всякое ведь бывает, – задумчиво ответил Мартынов.
В день съемок в Борисовы катакомбы я приехал вместе со Светланой и Толиком. Толику было сорок лет, и к нашей программе он имел самое отдаленное отношение. Он трудился в одном из рекламных агентств и, похоже, не собирался оттуда уходить, а к нам приклеился исключительно
