стекло.
Позвонил домой. Ждут. Любят. Этого не говорили, я чувствовал. Чего я, собственно, раскис? Мне есть для кого жить.
Но боли в животе не проходили. Более того, как только после звонка домой стала отходить душевная тягота, они усилились. Я хотел домой. Туда, где любят и ждут.
Мне казалось: всем вокруг хорошо и только я нахожусь на тонком пределе.
Я сел в дальнем углу зала, сложил руки и нечаянно почувствовал на запястье чётки. Я снял и стал молиться. Я понимал, что молитвенник из меня никакой, что слова произношу механически, только чтобы отгородиться от окружающего, но мне стало легче. По крайней мере, боли притихли. А скоро и самолёт наш прилетел.
Первый раз я видел, чтобы в самолёт грузились так быстро, как в автобус на конечной остановке. Никто ничего не проверял, в салоне не успели толком рассесться, как уже взлетели. Ну и слава Богу.
В «Домодедово» в очередной раз попрощались с отцом Борисом и Серёгой и чуть было не поругались с Алексеем Ивановичем. Причём ни говоря друг другу ни слова.
Сгладил всё верный товарищ, который в метельную ночь вышел встречать нас на улицу. Ему мы, кстати, и везли икону из Пантелеймона.
На следующий день мы тепло и даже трогательно расставались с Алексеем Ивановичем на Комсомольской площади. Просили прощения. Хотя как можно просить прощения у самого себя. А мы чувствовали себя единым целым. И опять ощущение, доступное, как мне кажется, только в христианском миропонимании: мы были одним целым — мы глядели на мир и понимали его одинаково, и в то же время каждый оставался самостоятельной личностью со своими особенностями, привычками, характерами.
Он пошёл на Ярославский, я — на Казанский.
Ночью в поезде я не мог уснуть. Монахи на Афоне вставали на молитву, а я думал: зачем я ездил на Афон? Зачем Господь привёл меня туда? И Афон стал частью меня — зачем? И как я смогу распорядиться этим даром?
Послесловие редактора
Рукопись принесла немолодая сухонькая женщина.
Таких можно встретить в храмах, они следят за подсвечниками, протирают иконы, раздают просфоры. Я даже подумал: почему ангелов изображают юношами с греческими кудряшками — вот же они.
Было начало лета. Хотелось на дачу. Или вообще куда-нибудь. И тут ангел с объёмной рукописью.
— А почему вы решили принести её нам?
— А куда ещё? — удивилась женщина.
Ну, да… Я взял папку, раскрыл её и прочитал: «Паракало».
— Странное название. Вы что, хотите удивить, показать свою образованность?
Женщина молчала.
— Так о чём… м-м… сие… повествование?
— Вы прочтёте и всё узнаете…
В общем, грамотно отвечает: хорошую литературу пересказать нельзя.
— Это ведь, — я похлопал по увесистой папке, — долго читать придётся. С месяц, не меньше…
Женщина кивнула и, как показалось, вздохнула с облегчением. И так же, как и появилась, тихо исчезла.
По мере истечения установленного срока чувство должника всё более тяготило меня, но объём папки страшил ещё больше, и я всё тянул, наконец, чуть не в последний день открыл папку.
И рукопись увлекла. Теперь уже я с нетерпением ждал, когда придёт сухонькая женщина. У меня накопилось много вопросов, и первый: кто автор книги?
Но женщина в оговоренные сроки не появилась, не появилась она и через два месяца, и через три, а в сентябре я понял, что она не придёт вовсе.
Одно время я взялся сам вычислить автора, но когда уже почувствовал близость разгадки, что-то остановило: ведь были причины у автора не подписываться и не появляться в редакции? Так зачем я пытаюсь узнать то, что знать необязательно? Действительно, так ли уж важно, кто написал книгу? Если автору будет угодно объявить себя после публикации — пожалуйста.
Но вот с публикацией возникли сомнения. Мне хотелось напечатать рукопись, но казалось, что такой вольный и даже ироничный тон повествования неуместен для рассказа о Церкви, тем более — о её святынях.
Но и просто так оставаться под спудом эта рукопись не могла. И тогда пришло решение совершить путешествие точно по тому маршруту, который описывается в книге.
После того как вернулся, понял, что опубликую рукопись хотя бы потому, что благодаря ей совершил это паломничество.
Может быть, эта книга откроет путь на Святую Гору кому-то так же, как и мне.
Особо благодарю настоятеля скита Ксилургу иеромонаха Николая (Генералова), благословившего публикацию, монаха Агафодора, протоиерея Алексия Агеева и протоиерея Сергея Гусельникова, много потрудившихся над исправлением неточных мест.
Также благодарю писателей Алексея Смоленцева, Дмитрия Агалакова, Сергея Жигалова, Александра Игнашова, оказавших неоценимую помощь в работе над рукописью.
Со своей стороны я как редактор постарался минимально вторгаться в текст рукописи, а все комментарии, примечания, уточнения вынес в конец книги, дабы они не отвлекали читателя от повествования.
Редактор
Комментарии
1
????????(греч.) — пожалуйста.
M. Скабалланович раскрывает ещё одно значение слова ????????: «Употребление на вечерне и утрени молитвы с таким содержанием, как великая ектения, основывается на известном увещании, выраженном притом с особою силою (???????? — «молю», заклинаю). (Скабалланович M. Толковый Типикон. — M.: Сретенский монастырь. 2004. - 530 с.)..
2
Молитва с раскольниками и еретиками ведёт к отлучению от Церкви: 10, 65 Апостольские правила.
3
