просто обязан. Кто знает? - может быть: это будет тем самым последним шансом.
Он сдвинул крышечку контейнера, под которой оказалось шесть выемок, диаметром в три-четыре миллиметра, в которых находилось равнозначное количество прозрачных, то ли - бусинок, то ли - капсул. Без маркировки, без чего-либо.
- Это что такое? - Книжник тут же очутился рядом с Арсением Олеговичем. - Волшебная фармакология для критических ситуаций?
- Совершенно верно. Можно даже перефразировать, чтобы было более достоверно. Волшебно- критическая фармакология, для экстренных мер, в безвыходных ситуациях. Пилюля камикадзе, который с её помощью - сумеет допрыгнуть до небожителей, и учудить там дебош: в течение которого - не найдётся никого, кто смог бы его остановить. Может быть, я несколько утрирую: но всё обстоит очень близко к обрисованной мною картине... Про берсерков слышали?
- Слышали. - За всех ответил Книжник. - Весёлые ребятишки. А что?
- А такой мультфильм, как 'Месть кота Леопольда', я так думаю - вы не видели. Старенький такой мультфильм, с непомерной концентрацией позитива.
- Не удосужились. - Снова ответил очкарик за всех присутствующих.
- Было там такое милое... из семейства антидепрессантов, что ли? - не суть важно. Помню, что это было лекарство от доброты: 'Озверин' называлось. По части воздействия на организм, имеющаяся у меня волшебная химия: в каких-то чертах - копирует выдумку советских мультипликаторов. Принцип действия, в общих чертах - я уже описал. Взвод берсерков, столкнувшихся с принявшим эту прелесть смельчаком, был бы в мгновение ока - физически унижен, повергнут в пыль и, растоптан до состояния плевка; не сумев оказать слаженного противодействия.
- Так может, по пилюле закинем и, шороху наведём? - Оживился Книжник, не сводя глаз с контейнера в ладони Арсения Олеговича. - Зачем нам все эти 'Лиходеи' и, остальная канитель?
- Процент выживших после приёма этого препарата, где-то около семидесяти пяти, на двадцать пять процентов. - Бывший глава 'Байкала-4' обвёл всех каким-то извиняющимся взглядом. - Сами понимаете, что три доли из четырёх, идут со знаком 'минус'. И, нисколько не впечатляющее время действия. В зависимости от организма принимающего: но самое большее - полторы минуты. Самое меньшее - минута. Потом, либо сразу летальный исход, либо вы оказываетесь везунчиком. Есть ещё нейтральная реакция, но она была лишь единожды, за всё время экспериментов. Кома, на два с половиной месяца. Потом, правда, очнулся. Выжил. Поэтому, предлагаю оставить 'озверин' - на самую пиковую фазу операции. Если всё вдруг фортуна, безапелляционно начнёт разворачиваться к нам - тылом. Да я думаю, что вы сами уже всё поняли. Я никого не принуждаю, каждый должен сам сделать свой выбор. Лично я, очень надеюсь, что всё обойдётся без экстренных мер. Но запасной план - должен быть, или я - совсем уж ничего, не понимаю в искусстве войн...
- Опыты на людях? - Спросила Лихо. - Только не говорите, что на хомячках, или обезьянках: а до этого - оговорка была. Сколько угробили-то? Или у вас, к дверям лаборатории - змеистая очередь в три ряда из добровольцев стояла?
- На людях. - Арсений Олегович безо всякого раскаяния посмотрел на неё. - Добровольцах. Про смертельно больных слышали? Ровным счётом - двадцать восемь опытов провели. Каяться не собираюсь, никого не принуждал; разве что всей правды не говорили. Выдавали всё - за испытание лекарства именно от той болезни, которой был болен доброволец. Манили шансом, так сказать...
- Гуманисты... А две можно принять? - Серьёзно спросила блондинка. - Чтобы вселенную наизнанку хряпнуть; причём ненароком, и даже не заметив этого.
- Нет. Две - это верная смерть.
- Понятно. Давайте дозу вашего 'озверина'. Для вящей реализации запасного плана. Как быстро действует-то? Уже сейчас можно глотать, или погодить слегка?
- Действие начинается спустя четверть минуты, после проглатывания. Так что на поле боя, в случае необходимости, можно принимать смело. Держать капсулу можно за щекой, под языком: главное - не проглотить - когда этого не требует ситуация. Оболочка растворяется только в желудке, и перед проглатыванием, её надо как следует сдавить зубами. Если сдавить её случайно, и выплюнуть не проглатывая: ничего не произойдёт. И, если проглотить, не сдавливая - тоже ничего не будет. Двойная страховка. Могу сказать сразу, что не будет никаких неконтролируемых эмоций. Всё будет восприниматься осознанно, чётко, адекватно. Вы просто почувствуете себя Богом. На одну, максимум - полторы минуты. Это было выявлено по результатам опроса выживших. Никто из которых, несмотря на краткое и, как признавались - упоительнейшее всемогущество: не захотел повторить приём препарата. Ни в какую.
- И мне давайте. - Книжник решительно протянул руку. - Давайте, давайте. Да не косись ты на меня, синеглазая ты наша. Не буду я её жрать - как только завижу улан-удинские окраины. Пусть будет. Я вас всех один раз уже спас. И, что характерно - выжил. Почему бы не быть второму?
Лихо пристально посмотрела на него и, медленно кивнула, давая разрешение. Старый учёный положил чуточку мутноватую бисеринку капсулы, на ладонь очкарика. Которую тот, без проволочек запихнул за щеку. И, вернуть её обратно, можно было только самыми жесткими мерами. Если, конечно, он не успеет проглотить её раньше, чем эти меры начнут воплощаться в жизнь.
Остальные пять, получили Лихо, Шатун, Батлай, вернувшийся Алмаз. Шестую, оставил у себя Арсений Олегович, вернув опустевший контейнер в карман.
Воцарилась какая-то затяжная, неловкая пауза.
- Значит, как я понимаю, относительно чёткого плана действий - мы не выработали? - Арсений Олегович первым прервал её; как-то растерянно снял пенсне и, стал протирать его о рукав камуфляжки. - Пойдём на авось? Не нарушая устоявшихся великорусских канонов и традиций?
- Точно. - Сказала блондинка. - Как говорил: поправь меня Книжник, если наврала; гражданин Бонапарт. 'Сначала ввяжемся в драку, а потом будет видно'. Если ещё проще... надо ехать, чего ждать-то? Что произойдёт чудо и, ключевая точка - вдруг станет блуждающей? После чего, приблудится прямо сюда, несказанно порадовав всех присутствующих...
- Мечтать не вредно. - Старый учёный одел пенсне обратно. - А ещё вреднее - ничего не делать.
До Улан-Удэ, оставалось километра три. 'Горыныч' держал ровно двадцать километров в час. Впереди, на пределе своего скоростного режима, катилась 'Двойная Ярость'. В заднем отсеке, маячила фигура Алмаза, пребывающего в подвешенном состоянии. Боевым комплексом, до наступления активных действий, управлял Батлай.
- Это нам ещё повезло. - Арсений Олегович был
Лихо сосредоточенно крутила баранку, вполуха слушая монолог бывшего главы 'Байкала-4', готовая в любой миг - сорваться с места и, начать финальное побоище. Арсений Олегович, нервничал чуть больше того, чем бы стоило: но что поделать - человек штатский, у некоторых это в спинном мозгу сидит до скончания веков, сколько ты их не муштруй и, не матери многослойно-увесисто...
Шатун сидел спокойно, в отличие от Арсения Олеговича, с ленивым ожиданием поглядывая вперёд. 'Карающие Длани', лежали у него на коленях. Обзор впереди был приличный; метров на триста, просматривалось всё - как на ладони: И, если вдруг впереди появится хоть какой намёк на движение, времени на одевание-приведение лазерных технологий - в боевую готовность, было предостаточно.
Книжник торчал на переднем сиденье, рядом с Лихо, нянькая личное оружие Алмаза: ради такого события, вручённое очкарику с торжественными шуточками, лично в руки. Его худое лицо, было частично умиротворённым, оттаявшим после отказа взять его в первые ряды сопротивления Сдвигу.
Пятым, во внедорожнике находился один из селенгинцев, который должен был заменить Лихо за рулем, в случае её выхода на арену боевых действий.
- В общем, все запомнили? - Сухо спросила Лихо, как будто в кабине 'Горыныча', находились не хорошо знакомые ей люди: а горстка случайно попавших сюда, серых личностей. - Солирует 'Двойная Ярость', Шатун зачищает особо прытких; в случае необходимости - действуя по собственному усмотрению. Остальные, в том числе и я: на подтанцовке. Книголюб, всё понял? Патронами не сорить, 'озверин' почём
