приближающихся фигур - вразнобой сбились с ритма. Кто - кувыркнулся в сторону, издавая визг и скулёж: кто -
С крыши замыкающего 'ромб', старенького 'УАЗа Хантера' - пространство лизнул язык ярко- оранжевого пламени, высунувшийся метров на семь-восемь. Огнемётчика поддерживали сразу из трёх стволов, расчётливо, экономно. Твари, кому повезло - отскакивали, яростно шипя от полученных ожогов: но, не сильно медля - продолжали смыкать круг. 'Ромб' двигался, неторопливо, но двигался. Двадцать метров, пятьдесят, сто...
Алмаз старался не сорить патронами, но даже с учётом его дара - они таяли чуть быстрее, чем бы ему хотелось. Он чувствовал, как внутри него - тикает некий учётный механизм, соотносящий количество потраченных патронов, и - длину пройденного пути.
Двадцать метров: девяносто пять патронов.
Пятьдесят метров: двести сорок патронов, и один реактивный заряд.
Восемьдесят пять метров...
Алмаз представлял, каково сейчас - бездеятельно сидящему в задней полусфере Батлаю, не могущему внести свой вклад в общее дело. Двести метров: одна тысяча сто патронов. Одна четвёртая от боезапаса. И пока что, ни одного погибшего.
Шатун элегантно располовинил двух паукособак, знакомых по Кургану, во всю длину - воткнул клинок в бок свистопляске, превращая внутренние органы - в крупно порезанную лапшу. Дал летальный укорот зубоскалу: габаритной сволочи с безмерной пастью, предметом поклонения тигровых акул, и - стоматологов. Лазерную мощь 'дланей' пока удавалось беречь, обходясь феноменальной остротой лезвий и, недюжинными данными громилы. Алмаз зачищал основную часть жаждущих отстоять последнюю волю
Лихо вертелась в нескольких метрах от Шатуна, ловя на мушку 'Вепра', подопечных своего сектора. Боеприпас был расстрелян чуть меньше, чем наполовину, и ещё ни одна падла - не приблизилась ближе, чем на три метра. Шатун... А что - Шатун? - у него натура такая: дай в ближнем бою побарахтаться, прежде чем шашлык из оппонента мариновать. Судя по равномерным звукам выстрелов, раздающихся позади и, быстрым взглядам - иногда бросаемым в том же направлении: там всё было в норме. Люди не собирались безоглядно положить свои жизни, за светлое будущее: всем без исключения - хотелось пожить в нормальном мире. А за этот главный приз - следовало максимально сконцентрироваться, и действовать без ошибок. Помпезная мраморная стела, с перечислением фамилий, павших в неравном бою: вещь, несомненно - хорошая. Но, отсутствие лично твоей фамилии на ней, ориентир ещё более притягательный.
Из всей пальбы, раздающейся сзади, всё же немного выбивался фланг, на котором находился Книжник. Чуть чаще, чуть продолжительнее, чем у прочих. Оно и понятно - не наигрался ещё в войнушку; да и кто ведает, может это и есть та самая, последняя возможность - наиграться всерьёз...
Триста метров.
Триста пятьдесят.
'Ромб' полз вперёд. Медленнее, чем хотелось был людям, составляющим его внутреннюю суть. Мешались трупы тварей, попадающих под колёса, и - если не приостанавливающих движение: то уж явно - не ускоряющих его. Радовало хотя бы то, что не было никаких атак с воздуха. По всей видимости, кровохлёбы всё-таки не получили возможности не ощущать болезненного воздействия дневного света, а других крылатых уродцев, Сдвиг создать то ли - не удосужился, то ли - они не смогли добраться к финалу. Может быть, и второе. Осталось же, на улочках Селенгинска, в дохлом виде - примерно треть из той стаи, проходившей через те края. Впрочем, истинными причинами отсутствия какого-либо вида летающей фауны - никто не озадачивался. Нет, и - замечательно.
Четыреста метров.
Ориентира, почти четырнадцатиметрового памятника вождю пролетариата, видно не было. Алмаз ехал по корректировкам бурята, до боли в глазах высматривая любую возвышенность, хоть как-то отличающуюся от природной. Здания на правом берегу Селенги, подверглись не такому разрушению, как на противоположном. Пришлось потратить ещё с полсотни метров, объезжая главный корпус Бурятского государственного университета, сверху выглядящего как рогатка с хвостиком. Клятые сопки добавляли нервозности, хотя Батлай каждые десять метров заверял, что до цели остаётся совсем немного.
Земля в десятке метров от 'ромба', резко приподнялась на метр с лишним; а потом - просела, образовав ямину в виде полумесяца: шириной - где-то в шагов в шесть. Длина и глубина, были таковы, что несколько десятков тварей - ссыпались в неё, большой пригоршней игрушечных солдатиков. И обратно, не выбрался ни один, даже самый прыткий.
- Кишка! - Заорал Книжник, потчуя очередного, чересчур нахрапистого, уже раненного в грудь камнереза - свинцовой добавкой. - Лихо! Шатун!!!
- Вперёд! - Блондинка всадила существу, явно полученному в результате скрещивания аллигатора, и крупной рыси - очередь в три патрона, прямо в раззявленную пасть (на кого раззявил, дефективный?! на, подавись), швырнула гранату в сторону, откуда уже мчалось трио гейш, на которых не успевала распространиться опека Алмаза. Быстро оглянулась, ощущая внутри морозный ожог, стремящийся расползтись по всему телу. Шатун, только что разделавшийся с шипачом, на этот раз - с применением полной мощи своего оружия: предельно посуровел лицом. Ему ли не знать, сколько проблем может принести такая вот пакость, широкомасштабно ползающая под ногами и колёсами. А что поделаешь? - если даже мысленно помолиться - времени нет...
Земля вздыбилась снова! - на этот раз, прямо под колёсами машины, прикрывающей левый фланг. И, частично захватив замыкающий транспорт. 'Джип Вранглер' с экипажем в четыре человека; провалился сразу, как проваливается некрупная моделька автомобиля, прицельно брошеная сверху - в мусорную корзину. 'УАЗ Хантер' - напоследок косо мазнув огненной струёй вверх, начал заваливаться набок. Огнемётчик попытался выбраться, но застрял в люке, и его тело - перекорёжило, разорвало надвое: когда крыша 'УАЗа' провалилась вниз, по почти отвесному склону ямы.
- Суки! - Книжник развернулся, и - отправил вторую гранату на дальний край провала, в котором исчезли машины и люди. И, куда уже набегала пёстрая нечисть. - Гниды!
'Горыныч', до этой минуты, ехавший почти образцово, неожиданно вильнул, начиная разворачиваться в сторону: будто пытаясь найти окольную дорогу назад, вырваться из этой заварушки. Глухо, недоумённо взревел что-то Арсений Олегович; как пить дать - обращаясь к селенгинцу за рулём внедорожника. Который, при виде потери половины, из их немногочисленного сопротивления - попросту потерял возможность соображать здраво.
Лаконично, но прочувствованно выматерилась Лихо, краем глаза - ухватившая этот, выбивающийся из утверждённого плана: манёвр внедорожника. И, бросилась к нему. Длинно загрохотали 'Корды', в довесок к возросшей нагрузке, зачищая оставшийся без присмотра сектор.
- Куда, блядь?! - Блондинка в несколько прыжков догнала машину, распахнула дверь; по пути приведя в неживое состояние - одного клешнерукого: ударом ноги вмяв ему брюшную полость глубоко внутрь. Тварь моментально срыгнула фонтаном крови, и скопытилась ничком. - Стоять, я сказала!
Селенгинец шарахнулся от её разъярённого лица, спиной вперёд пропихиваясь на пассажирское место. Нащупал позади себя ручку открывания двери, потянул.
