пускали за руль 'Горыныча', в совокупности позволив проехать примерно одну шестую из пройденного за последние четыре дня, расстояния. А чего бы, и не пустить? Дорога если не скатертью, то уж точно - не помесью стиральной доски с буреломом: нечисти никакой днём с огнём не докличешься... Пару раз пришлось пускаться в объезд, потеряв в общей сложности примерно десять часов: но никаких препятствий, им так и не встретилось.
- Устами будущего министра образования - глаголет истина... - Лихо усмехнулась уголком рта. - И, если меня не подводит память, то где-то здесь должна начинаться территория, имеющая суровое, и многозначительное название 'Зайти - не выйти'. Так ведь, Книжник?
- Ага. Начинается.
- Вот и поглядим-посмотрим, как у нас обстоят дела с приключениями на все части тела. Если пройдём без сучка и задоринки: или хотя бы намёков на эти существительные - то это будет ещё одним довеском в копилку версии стеклореза...
Время тащилось медленнее медленного, внедорожник катил, переваливаясь с боку на бок, как самый натуральный дракон: попавший на самое начало конкурса красоты, и теперь клянущий себя за невоздержанность, по причине которой летательные способности оказались временно утраченными.
Проехали Кошево, и через некоторое время, заброшенная лента Транссиба, идущая параллельно дороге, убежала вправо, пропав из вида.
- Ещё километров двести с ма-а-аленьким гаком, и Кемерово примет четырёх усталых путников, обеспечив им, кров и пищу. - Алмаз мощно зевнул, и потянулся. - Вот только при таких заоблачных скоростях... Короче, все поняли, что я имею в виду.
- Так выйди, подтолкни... - Сказал Шатун. - Глядишь, ускорение получим, и через часок-другой, Кемерово узрит наши счастливые лица. Не появилось желания?
Алмаз ничего не ответил, притворившись, что засыпает скоропалительно и неотвратимо. Громила скорчил ехидную мину, и уставился в окно.
- Книжник, расскажи анекдот, что ли... - Без особой настойчивости попросила Лихо. - А то засну сейчас, как этот говорун на соседнем сиденье. А женщина, засыпающая за рулём - это пострашнее глупостей Алмаза, которые он имеет обыкновение - озвучивать, пытаясь заставить меня трепетать перед его интеллектом...
Алмаз пробурчал что-то невнятное, по-видимому, и в самом деле засыпая. Книжник закатил глаза кверху, но явно не для того, чтобы вспомнить хоть какой-нибудь анекдот. А скорее всего - выбирая, какой из них посмешнее. Потом нерешительно кашлянул, и предложил:
- А хочешь... я тебе стихи почитаю? Нормальные стихи.
- Сам музу насиловал? - Заинтересовалась блондинка. - Или списал у кого-нибудь, в небезуспешной попытке выдать за свои вирши? Колись, очкастый.
- Ну, списал...
- Ай, правду сказал! - Лихо звонко щёлкнула пальцами. - Ладно, давай, охмуряй слабую женщину... Давно мне стихов в нежное ушко не нашёптывали с придыханием. А если быть, совсем педантичными, то не водилось у меня в жизни, таких моментов. Про 'давно' - я так, без всяких на то оснований, сказала. Покажите мне женщину, которой весьма за тридцать, и она не сочиняет невинные сказочки про некую реальность, в которой ей хоть иногда хотелось бы пожить. С галантными ухажёрами, орхидеями, которые очаровательно смотрятся на шёлковом постельном белье в лучах восходящего солнца. И шедеврами мировой поэзии, посвящёнными ей одной - неповторимой и божественной... Читай давай. Пока я сама тебе на уши не присела.
Книжник откашлялся, и начал читать.
Мы напишем эту пьесу,
где драконы и принцессы.
ренегаты, пилигримы,
колдуны...
стали звон, гербы и латы,
и патетика баллады,
и король -
не возвратившийся с войны...
где разлука вместе с ложью,
как шагреневая кожа,
к эпилогу исчезает -
без следа.
но оставит боль утраты,
и лакеям, и солдатам,
и чуть-чуть -
великосветским господам...
где донос, стилеты, яды,
чернокнижные обряды.
и балы, и монологи -
о Любви...
перепутья тьмы и света,
талисманы, амулеты.
и сдержавшаяся клятва -
на крови...
где молитва, честь и вера,
реверансы и манеры.
парадоксы и дилеммы,
и весна.
искупленье, доблесть, слава,
на простое Счастье право.
только жаль,
что эта пьеса -
не о нас...
- А ещё что-нибудь знаешь? - Спросила блондинка, помолчав с минуту. - Читай...
Книжник чуть помедлил, и продолжил.
...вы слишком хороши для этих снов,
где плачут свечи с запахом лаванды,
где с виконтессами - патриции и гранды,
на аметистовой террасе пьют вино...
и в дилижансе - с тройкою гнедых,
где ждёт поклонник в звании корнета,
знаток интриг, дуэлей и сонетов,
вас увлекут на Беспечальные пруды...
а здесь уклад - лиричен, мил и стар:
встречают лебеди, фламинго и павлины,
и фрейлин ветреность нужна гардемарину,
с паяцем в шахматы играет бакалавр...
и тут алхимик с трубадуром воспоют,
коварный нрав субретки быстроглазой,
разбив на эфемерные алмазы,
ладонями - фонтанную струю...
ваш визави - галантен и кудряв,
вновь угощает монпансье и каламбуром,
шутливо выбранив адептов Эпикура,
забеспокоится - когда же там заря?...
