Кульджи, их столицы: но не напоминает ли это средневековых Венецианских христиан, поступавших также в Александрии и Константинополе? И 'война религий' не началась ли и в Буддизме?
Между тем, император Кан-си, в свою очередь, не мог допустить, чтобы Джунгары стали хозяевами Тибета, терпимого к джунгарской империи от Зайсан-нора и Ташкента до Лхасы. В 1718 г. он обязал вице-правителя Сычуани двинуться на Тибет. Однако, прибыв в Нагчу, этот сановник был разбит и убит Джунгарами. В 1720 г. две другие китайские армии вторглись в Тибет, одна снова через Сычуань, вторая через Цайдам. Вторая бросила вызов Джунгарам, которые, почувствовав направленный против них гнев тибетского населения, вынуждены были стремительно оставить Тибет (осень 1720 г.). Церен Дондуб вынужден был отвести в Джунгарию половину своей армии. Далай-лама, подкупленный Китаем, был возведен в сан, и два высокопоставленных китайских представителя были размещены при нём с целью координации политики Желтой Церкви. [1422]
Цеван Рабдан, в конечном счете, не был доволен и ситуацией в Гоби. Его войска не могли завладеть Хами, где находился китайский отряд (1715). Имперские войска, перейдя, в свою очередь, в наступление, захватили Баркуль (1716), и двинули против него две армии, одну из Баркуля, вторую несколько севернее, в направлении Алтая. Эти две колонны заняли Турфан и к концу 1720 г., продвинулись для битвы с Джунгарами к Урумчи. Не удержавшись в Урумчи, Китайцы разместили военную группировку в Турфане. Интересно отметить, что их оккупация активизировала восстание Турфанских мусульман против джунгарского господства. [1423]
Возможно император Кан-си, который имел давний вкус к завоеваниям, хотел сам взяться за Джунгарию. Последовавшая в декабре 1722 г. его смерть, и восшествие на престол его сына, миролюбивого Юань-Ченя, привело китайский Двор к заключению мира с Цеван Рабданом (1724); мира, который был впрочем, скорее, перемирием. Цеван Рабдан вскоре возобновил военные действия, вновь захватив Турфан, мусульманское население которого бежало в Дун-хуан, в китайские земли. [1424]
В конце 1727 г. Цеван Рабдан умер.
Правление Галдан Церена (1727-1745)
Цеван Рабдан оставил в качестве наследника своего сына Галдан Церена. Новый джунгарский правитель продемонстрировал с самого начала достаточно враждебные чувства по отношению к Китаю, что побудило императора Юнь-Чена возобновить войну (1731). Из Баркуля китайская армия двинулась на Урумчи и рассеяла скопившихся там врагов, однако не смогла там закрепиться. [1425]
Несколько севернее, другое войско продвинулось вплоть до Кобдо и даже дальше, в самое сердце страны джунгаров, [1426] однако два месяца спустя оно было разбито и почти полностью уничтожено. Император Юнь Чень, обескураженный, оставил не только Кобдо, но и Турфан.
Галдан Церен пытался использовать крах Китайцев, отправив своего дядю Церен Дондуба для овладения территорией Халхи. Из освобожденного Кобдо, Церен Дондуб продвинулся вплоть до Керулена, [1427] однако Халха ожесточённо сопротивлялась, как говорится в Тонг хуа лу, укрепив переправы на реках Байдарик, Туин и Онгкин, и Джунга-ры не могли пройти сквозь них (конец 1731 г.). Весной 1732 г., Джун-гары, выйдя из Урумчи для того, чтобы выбить из Ха-ми имперский гарнизон, не сумели достичь большего. К концу лета небольшое джун-гарское войско, которое совершило набег на территорию Халхи, было застигнуто врасплох и частично уничтожено одним из халхисских принцев недалеко от Каракорума. [1428]
В свою очередь, Имперские силы перешли в наступление. В 1733-1734 гг. они овладели Уляссутаем, на равнине Хангая, и продвинулись вплоть до Чёрного Иртыша. Кобдо также был вновь захвачен. [1429]
Несмотря на свои успехи, которые продолжались, однако, чувствуя, что оккупация Уляссутая и Кобдо, вероятно временная, император Юань Чень предложил Галдан Церену в 1735 г. заключить соглашение, которое оставляло Китаю территорию на восток от горного массива Хангай (страна Халха), а Джунгарам территорию на запад и юго-запад от этой горной цепи (Джунгария и Кашгария). Подразумеваемое перемирие основывалось на этой базе, перемирие, которое, после смерти Юань Чена (умер в 1735 г.) было утверждено в 1740 г. его сыном и наследником Цин Ло. Мир продержался вплоть до смерти джунгарского хана Галдан Церена (конец 1745 г.). [1430]
Даваджи и Амурсана. Присоединение Джунгарии к Маньчжурской Империи
Смерть Галдан Церена повлекла за собой период смут в джунгарской империи. Его сын Цеван Дорджи Намгиал (1745-1750), распутный и жестокий молодой человек, был ослеплен и заключен под стражу в Аксу своими вельможами. Новый хан, лама Дорджа (1750-1753) не захотел подчиниться. Племена Дорбот, Хошот и Хоит, зависевшие в течение века от хонтайджи Чоросов, угрожали освободиться, и это было разложением единства и распадом самого джунгарского Государства. Наконец, энергичный правитель, Даваджи или Таваджи, внук Цзерен Дондуба, и сподвижник хоитского принца Амурсаны, зятя Галдан Церена, двинулся на Кульд-жу и приговорил Дорджа к смерти (1753). [1431]
Даваджи, провозглашенный ханом (1753-1755), вступил в борьбу против своего старого сподвижника Амурсаны, который, расположившись на Или, продолжал оставаться независимым принцем. Даваджи нанес ему поражение и преследовал его.
Амурсана с многочисленными хоитскими, дорботскими и хошотскими лидерами бежал на китайскую территорию, где он сдался императору Цянь Луню (1754). Цянь Лун его принял в торжественной обстановке в Жехоле, взял его под опеку и весной 1755 г. вернул его в Джунгарию вместе с китайской армией под командованием маньчжурского маршала Пан-ти. Пан-ти без боя вошел в Кульджу, откуда Даваджи вынужден был уйти. Даваджи вскоре был обнаружен недалеко от Аксу и выдан Китайцам, которые отправили его в Пекин, где император Цянь Лун обращался с ним гуманно. Он умер в 1759 г. естественной смертью. [1432]
Между тем, маршал Пан-ти, расположившись в Кульдже в качестве главного наместника, поспешил объявить о распаде единства джунгарского народа и назначил различных ханов для каждого из племён Чорос, Дорбот, Хошот и Хоит. Амурсана, который надеялся, по меньшей мере, на часть наследства Даваджи, проявил горькое разочарование. Пан-ти, чтобы обуздать его недовольство, заставил его уехать в Пекин. Амурсана сбежал по дороге, вернулся в Кульджу и организовал восстание против китайского господства над джунгарским народом. Пан-ти, который неблагоразумно уменьшил эффективность своих войск, оказался в окружении без всякой надежды на освобождение, и покончил с собой (конец лета и осень 1755 г.). [1433]
Энергичный маньчжурский маршал Чао Хуэй, восстановил положение. Осажденный в Урумчи в течение зимы 1756 г., он находился там до прихода подкрепления из Баркуля. Весной 1757 г. он прошел вплоть до Имиля, на равнине Тарбагатая, в то время как другие китайские колонны двигались для повторной оккупации Кульджи. Амурсана, загнанный со всех сторон, бежал в Сибирь, к Русским (лето 1757 г.). [1434]
Это было концом джунгарской независимости. Джунгария Lato sensu – округ Кобдо, Тарбагатай, провинция Или и Кульджа – была непосредственно присоединена к китайской империи. Даже население было заменено. Джунгарский народ, в особенности рода Чорос и Хоит (Дорботы менее пострадали) был почти полностью истреблен. Китайцы заселили страну переселенцами, прибывшими ото всюду: Киргиз-Казахи, Таранчи или мусульмане, прибывшие из Кашгарии, Дунгане или мусульмане,
