[1345] Мемуары, касавшиеся китайцев, XIV, 19.
[1346] Тарихи Рашиди, 143, 450.
[1347] Забдат ат-Таварих, у Элиаса и Денисон Росс, История Могулов Центральной Азии, 121.
[1348] Op. cit, 377, 379.
[1349] Heft Iqlim, dans Quatremere, Notes et extraits, XIV, 474.
[1350] Элиас и Росс, История Могулов Центральной Азии, 123.
[1351] Там же, Тарихи Рашиди, 371.
[1352] Там же, 395.
[1353] Морис Курант. Центральная Азия в XVII-XVIII вв., 50.
[1354] См. далее, и Martin Hartmann, Ein Heiligenstaat im Islam, Islam/Jrient, 1,195. – B общем чингизханиды растворились в Кашгарии в других условиях, нежели в Китае, но возможно, по глубоким сходным причинам. В Китае, в первой полов. XIV в. потомки Хубилая уделили чересчур повышенное внимание буддизму, что спровоцировало враждебность со стороны образованных китайских кругов. В Кашгарии потомки Чагатая глубоко прониклись мусульманской набожностью до такой степени, что постепенно устранялись «святыми семействами» исламизма. Мы увидим далее, в XVII в., что тибетский ламаизм оказал не менее расслабляющее влияние на монголов Ордоса, Чахара и даже Халхи. Все эти бывшие варвары отдавались мусульманской или буддийской набожности с трогательным рвением, но возможно, теряя при этом что-то от своих «достоинств», во всяком случае своих воинствующих качеств. Не ставя перед собой цели не признавать неоспоримую моральную привлекательность буддизма или мусульманской мистики, следует признать, что ламаизм навсегда усыпил монгольскую душу в Монголии, таким же образом как ислам лишил национальной принадлежности и способствовал тому, что последние монголы Кашгарии впали в ханжество, послужившее им подготовкой отречения от прежних взглядов в окружении ходжей, полных лестного общения.
[1355] См. выше.
[1356] Морис Курант (Центральная Азия в XVII и XVIII вв., с. 11) считает, что Угетши является не принцем Кергудов, но Торгудов или Торгхутов, которые относятся к одному из четырех племен ойратов. Об этом см. Сананг Сетчен, 143-155.
[1357] Мы с Пельо считаем, что Аруктай, в соответствии с монгольским историком Сананг Сетченом, фонетически соответствует А-лу-таю в Минь-ше. Действительно, Минь-ше придает первостепенную роль А-лу-таю в период, когда Сананг Сетчен описывает нам Арутая как пленника. Ховорт (I, 353) принял за основу факт, чтобы считать А-лу-тая китайцев, не предводителем хорчинов – Адаем. Такая ассимиляция с фонетической точки зрения кажется несостоятельной. В остальном кажется, что существует путаница в этой части в Минь-ше, когда речь идет о предводителе ойратов Ма-ха-му. Снанаг Сетчен считал, что предводитель ойратов, правивший в первые годы XV в. назывался Батула. Его преемником (к 1415, 1418 годам) был его сын Бахаму, по прозвищу Тогон. Напротив, по Минь-ше, личность, соответствующая Батуле, именовался Маха-му, а его сына звали Тогол.
[1358] Pelliot, Toung-pao, 1914, 641. Moule, Christians in China, 260, 264. См. выше, с. 373-374.
[1359] Фактически, Олджай Темюр у Сананг Сетчена и Пен-йа-шо-ли в Миньте, видимо, означают одно и то же лицо, несмотря на то, что хронологические рамки этих двух источников (также весьма запутанных), не соответствуют в точности, если проводить детализацию.
[1360] Кортчины, в военной чингизханидской лексике являются телохранителями (Pelliot.). а., 1920,1, 171 et Toung pao, 1930, 32; Mostaert, Ordosica, I, 41.
[1361] Однако, по мнению Сананг Сетчена (перев. Шмидта, с. 151), предводитель ойратов Тогон в 1439 г. умер достаточно странным и таинственным образом под тенью Чингиз-хана, раздраженный наглостью узурпатора, который подвергал лишениям его потомков.
[1362] Сананг Сечен утверждает, что с пленным обходились неплохо: «Эсен доверил охрану императора телохранителю чинсанга Алима и отдал распоряжение последнему позаботиться о его здоровье у Шести Тысяч Учиедов, в местности, где климат отличался мягкостью в течении зимы.» «Получив свободу, император проявил благодарность Учиедам, раздав им щедрые подарки.
[1363] Тарихи Рашиди, 91, отрывок, впрочем, туманен и запутан.
[1364] См. выше. См. Тарихи Рашиди, 272.
[1365] Там же, 273.
