от нас, возникли неполадки, что вполне естественно после стольких дней хаоса, царившего в городе. Был взрыв, пожар мог перекинуться на газовую заправку, что всего в двух кварталах от музея. Отсюда ещё взрывы, огонь, страшный грохот. Этим можно всё объяснить. Спасали нас пожарные, но, увы, не успели. Искалеченный, с перебитым позвоночником, я продолжаю существовать какой-нибудь специальной ванне с пеной, лечащей ожоги. Питают через капельницу. Видел я такое по телевизору. Мать её, современную медицину.
Да, скорее всего, так и было. Но… да простит меня Господь, я не хочу возвращаться к жизни.
При мысли об этом жгучий страх иногда овладевает мной, и тогда я беззвучно плачу, трясусь, рвусь, как могу, пока моя мягкая обитель не сожмёт меня в тугих объятиях. Я даже странно рад тому, что рок лишил меня всех чувств и способности изъясняться. Потому что…
Господи, не дай им меня вылечить!
Как я, заговорив, смогу объяснить, куда исчез мой друг Александр?
Весна — лето 2005.
