Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

и боль от любовной разлуки
в мотив облекает поэт,
собрав туда вздохи и пуки.

*

На меня влияло чтение
хоть весьма всегда по-разному,
но уменьшило почтение
к человеческому разуму.

*

В мир повально текущей мистерии
окунули мы дух и глаза,
по экранам ожившей материи
тихо катится Божья слеза.

*

Никто уже не пишет на века,
посмертной вожделея
долгой славы:
язык меняет русло, как река,
и чахнут оставляемые травы.

*

Все стихи — графомания чистая,
автор горькую выбрал судьбу,
ибо муза его неказистая
вдохновенна, как Ленин в гробу.

*

Забаву не чтя как художество,
я складывал мысли и буквы
и вырастил дикое множество
роскошной развесистой клюквы.

*

Вся книга — на пороге идеала:
сюжет, герои, дивная обложка;
а в гуще мыслей — ложка бы стояла;
однако же, стоять должна не ложка.

*

Бывало — вылетишь в астрал,
паришь в пространстве безвоздушном,
а там в порыве простодушном
уже коллега твой насрал.

*

Я в чаще слов люблю скитаться,
бредя без цели и дороги
на тусклый свет ассоциаций
под эхо смутных аналогий.

*

Моя поэзия проста,
но простоты душа и жаждала,
я клею общие места
с местами, личными у каждого.

*

Забавно: стих когда отточен,
пускай слегка потяжелев,
то смыслом более он точен
чем изначальное желе.

*