Гарики предпоследние. Штрихи к портрету

даже тем, чего я не имею,
я обязан себе самому.

*

Я ленью грешен,
выпивкой и сексом,
люблю, однако, более всего
молчание, наполненное текстом
и ритмом, воспаляющим его.

*

Я не жалею о попытках
заняться прибыльной игрой,
и только память об убытках
порой горит, как геморрой.

*

Забавно это: годы заключения
истаяли во мне, как черный снег,
осталось только чувство приключения,
которое украсило мой век.

*

Она совсем не в тягость мне,
моя высокая харизма,
и я использовал вполне
ее по части похуизма.

*

Идя то разминувшись,
то навстречу,
в суждениях высок
и столь же низок,
в момент, когда себе противоречу,
я к истине всего сильнее близок.

*

Многое мне в мире неизвестно,
только чтоб не школьничать натужно,
я сказал непознанному честно,
что оно и на хуй мне не нужно.

*

Меня на сочувствии тонком
не словит лукавая нелюдь,
я долго был гадким утенком
и чуткий поэтому лебедь.

*

А был я моложе —
трещал, как трещотка,
свой век болтовне посвящал я и ню,
общение с ню
оборвала решетка,
и там записал я
мою болтовню.

*

Когда всё валится из рук,
с утра устал или не в духе,
то злюсь на мир я, как паук,
которого заели мухи.

*

Мне вовсе не нужна
медалей медь,
не надо мне призов —
я не гнедой,
стакан хотел бы полным я иметь,