Заказчик предупредил, что будут милиционеры, но как следует, они не смогут подготовиться к встрече, так как их будут в спешном порядке, менее чем за час, перебрасывать с другого места.
Точно там, где ожидалось, появилась темно-серая иномарка. Из неё вышел молодой человек внушительной комплекции. Обойдя машину, он стал, озираясь, прохаживаться вдоль тротуара. Затем, остановившись, закурил. Чувствовалось, что он нервничает.
Милиционеры укрылись грамотно – никого не видать. Интересно, будет ли кто-нибудь ждать наверху? Этого бы очень не хотелось. Что делать по завершению операции? Оставить тут же, вместе с «Винторезом» и пистолет – на случай, если предстоит встреча с милиционерами? Или взять для обороны, ведь если повяжут, как подозрительную личность, а потом найдут окоп, наверняка обнаружат на одежде следы пребывания в нём. Да, лучше взять, напарник прикроет, если что, вдвоём отобьются.
А время всё тянулось. Объект запаздывал на встречу. Предупредили, что этот тип чрезвычайно подозрительный, со звериным чутьём. Может вовсе не приехать.
Со стороны воды появился невысокий худой мужчина в мокрых брюках. Он подошел к парню, вышедшему из иномарки, окликнул его, поманил рукой, и направился обратно, к реке.
Черт побери, они приехали не на машине, а пришли по воде. Где же объект? Он там, за бетонными плитами. Катер! Из-за бетонки показался нос. Что делать? Вдруг он не появится? И расстояние, оно увеличивается раза в полтора! За прошедшие три часа место, считай, пристреляно глазомером, а где теперь появится «клиент»?!
Сразу несколько человек показались из-за укрытий, стали перебегать через дорогу. Катер продвинулся вперед, вверх по течению, стал разворачиваться. Объект, очевидно, заметил милиционеров, – двое уже бежали по берегу, – и решил удрать, не дожидаясь того, с кем назначена встреча. Вот из-за бетонки показалась рубка, стал виден человек, сидевший за штурвалом, с пистолетом в руке, вполоборота, стрелявший по милиционерам. Его голова оказалась в поле прицела. Жаль, не смотрит прямо, не удастся послать пулю между глаз. Получился бы самый шик. Что ж, лучшее – враг хорошего. На острие прицельного элемента – висок. Снайпер нажал на спуск. Объект завалился на штурвал. Второй выстрел – под левую лопатку. Достаточно.
Вынырнув из укрытия, снайпер отполз на несколько метров, затем на четвереньках стал быстро передвигаться вдоль склона. Не увидев никого, выпрямился, и пошёл спокойно. Так он дошёл до лестницы, и, перемахнув через высокий гранитный бордюр-ограждение, остановился. Идти наверх? Вниз? Нет, решил он, и, перемахнув через противоположный бордюр, продолжил свой путь по склону, среди кустов и деревьев. Дойдя до водокачки, повернул влево, и, выйдя на набережную, направился к шашлычной «У дяди Миши».
Операция заняла секунду, нет две секунды. Два выстрела – две секунды. За это время он идентифицировал человека, находившегося на катере, с фотографией того, кто был заказан. Да, тот самый тип. Хоть и стоял вполоборота, но его удалось узнать. Заказчик явно перестраховался. С такой армией, что встречала на берегу, тому парню было несдобровать. А впрочем, не всё ли равно? Работа выполнена, извольте заплатить.
Рассуждая таким образом, он, прежде чем сесть за столик, прошел в туалет, вынул портативную рацию, и, нажав на кнопку и услышав ответ, сказал:
– Шашлычка «У дяди Миши».
Глава 44
Они медленно прогуливались по скверу. В этот теплый сентябрьский день на набережной было много народу. Родители с детьми, подростки, влюблённые парочки. Роман, уже в который раз, рассказывал о своих злоключениях в СИЗО. Допросы, очные ставки, долгие ночи в камере. Андрей рассеянно слушал его, думая о том, что, скорее всего завтра, уедет в Петербург. Катя живет в гостинице. К ней приехала её мама, чтобы помочь обосноваться в чужом городе, вместе они подыскивают съемную квартиру. С работой, которая была обещана, вышел облом, но вроде что-то намечается еще.
– Спасибо за помощь, друг! – весомо сказал Роман, и похлопал Андрея по плечу.
– Я-то что? Это всё Еремеев.
– Свидетели – это да, здорово! Но если б не Казюля, не знаю, как бы всё сложилось. Он взял всё на себя, и его опознали урюпинцы, главные свидетели, Андрей. Ты хорошо выполнил свою работу.
Роман что-то недоговаривал, он ни словом не обмолвился по поводу причастности к делу Кондаурова, – о чем говорил Второв, и о чем его в этой связи спрашивали следователи. Неужели раскошелились? По- другому бы никак не выпустили.
– Сколько тут шныряет баб. Давай снимем кого-нибудь! А? Чего молчишь?
Андрей в ответ пожал плечами. Не дождавшись ответа, Роман сказал:
– Ты всё по невесте усыхаешь. Ну, уехала. Забудь, расслабься.
– Неохота. Состояние нестояния.
– Не узнаю тебя, Разгон. Ты какой-то не такой. Подумай, друг! Тебе сегодня в самый раз уехать со мной на турбазу. Фильдеперсовая турбаза и куча мартышек, будем зажигать, пока от трения фитиль не задымится.
– Не понимаю, почему сегодня?
– Еремеев тебя предупредил, ты дожидаешься, пока позвонит президент? Я на твоём месте уже давно бы скрылся в пампасах.
Андрей почувствовал холодок отчуждения. Трезор стал другим. Он что-то тщательно скрывал, Андрей уже ему нужен не как друг, а как компания, как собутыльник.
– Нет, сегодня я никуда не поеду.
Они дошли до фонтана «Дружба», и повернули в сторону Аллеи Героев. Дойдя до проезжей части, сели в машину.
– Ладно, сейчас поможешь мне приболать каких-нибудь тёлок, потом я отвезу тебя домой.
Машина тронулась с места. Управляя, Роман высматривал девушек. Выехав на пустынную улицу, где никого не встретить, он сказал:
– Завтра… Нет, завтра я буду откисать… Послезавтра поедем на одну фирму. Хорошенькое дельце.
– Что за фирма?
– По твоему профилю – фармацевтия. Прижмём её, войдем в состав учредителей, ты будешь всем рулить.
– Трезор! Может, хватит? Ты еле выпутался.
– Тут всё нормально будет. Каданников в курсе, прикроет.
– Может, ты сам как-нибудь?
– Сам не смогу. Там тонкая работа. Как раз для тебя.
– Да я… Наверное, я скоро уеду… насовсем.
– Куда, едрён-батон?! – проревел Роман, от неожиданности резко нажав на тормоз.
Потом поехал, снова набирая скорость.
Андрей объяснил, что собрался ехать к Кате в… Москву. Большой город, хорошие перспективы. Роман в ответ начал громко возмущаться: во-первых, что его друг теряет из-за бабы голову; во-вторых – в столице он – никто, и только здесь, у себя дома, в компании с друзьями, можно делать настоящие дела.
– Тут другой вопрос начинается: создан ли я «для настоящих дел»? – задумчиво проговорил Андрей, подумав о том, что никто из друзей не торопится взять его в дело. Предлагают левак, которым самим неохота заниматься. – Лучше всего с бабой, которую любишь, жить в лесу, в избе. Пошёл на охоту, а вечером вернулся. Она сварит похлёбку, и легли спать.
– Что за фильдеперсовая штучка, эта Катя. Почему все по ней так сохнут? Хоть ты? мне расскажи, у неё
– Обожди, Трезор, не так быстро. С этого места поподробнее. Что значит «сохнут все»?
– Чего прикидываешься. Как будто сам не знаешь.
Андрею показалось, что тьма наползла на землю, и в зигзагах вспышек закружилось всё вокруг.
– Давай говори, я ничего не знаю.
– Да ладно, брось, все знают, ты не знаешь.
Андрей почувствовал себя самым обманутым из обманутых, над которым весь город смеётся и показывает пальцем, а он не понимает, почему.
