Мужчина в спортивном костюме вышел из автомобиля и, пройдя мимо стойки с рекламным щитом, – «Таверна „Берег мечты“, – пересек небольшой дворик и вошел в дом. Просторный зал был пуст. В этой части здания второго этажа не было, а потолком являлась двускатная крыша, обшитая изнутри массивом древесины.
Сторож узнал посетителя и попросил подождать хозяина здесь, в этом зале. Мужчина кивнул и сел в плетеное кресло с зелеными подушками.
Вскоре появился и хозяин таверны – плотный усатый мужчина пятидесяти лет. Он зашел с улицы и приветствовал гостя такими словами:
– А я вышел на зарядку. Смотрю: ты остановил бег своего черного крокодила возле ворот. Пришлось вернуться.
Они поздоровались за руку. Хозяин проследовал вглубь зала, и через несколько минут вернулся, держа в руках поднос с двумя дымящимися чашками кофе:
– Угощайся.
– Благодарствую, барин.
Устроившись поудобнее, хозяин спросил, как бы продолжая прерванный минуту назад разговор:
– Как ты попал на этот рейс? Совсем некуда было поехать?
– Мы бросали в карту дротики. Получилось, как в сказке: судьба поджидала там, куда легла стрела.
– Так взяли бы, да перебросили. Съездили бы за границу.
– Мы бросали три раза. Первые два выпали на Сургут и Атырау.
– Уж лучше в Атырау, чем на ужин к шайтану, – заметил хозяин, приглаживая свои пышные усы. – Представляю это пекло. Все каналы только об этом и жужжат.
Он покачал головой и прибавил:
– Не понимаю этих чудачеств. Вы знакомы уже… лет шесть?
– Семь.
– Семь лет! Пускай не все время вы были вместе, но все равно – это большой срок. Как можно после семи лет знакомства с женщиной играть с ней в какие-то дротики?!
Сделав осторожный глоток, он продолжил:
– Сказал бы: вот билеты, вот путевки! Полдня на сборы! И никаких гвоздей.
И, словно подводя черту, провел в воздухе горизонтальную линию.
Тут вбежал восьмилетний мальчик, вслед за ним появилась женщина средних лет. Оба в спортивных костюмах, раскрасневшиеся от утренней пробежки. Они поздоровались с гостем, а хозяин попросил женщину – свою супругу – принести с кухни сладости.
Удостоив мужа выразительным взглядом, она ответила, не останавливаясь:
– Они в красном холодильнике. Который в рабочей кухне.
И упругой походкой проследовала за сыном.
Досадливо поморщившись, хозяин поднялся с места и направился на кухню. Вскоре он вернулся с подносом пирожных. Гость нацелился было на медовик, но, передумав, откинулся на спинку кресла.
– А я не откажусь, – сказал хозяин.
Надкусив французское пирожное, он спросил:
– Удостой мой слух ответом – что за непреоборимое желание куда-то ездить? Ты до сих пор в федеральном розыске, не так ли? Самое лучшее для тебя – сидеть у себя в горах, и даже не ходить в поселок за покупками. Ты понимаешь, как ты рисковал? И все из-за глупой женской прихоти!
– Это не просто прихоть, – спокойно возразил гость.
– Тогда что?
– Ты же все знаешь – от начала до конца. Всю мою историю. Может, и осталась одна-единственная тайна, но вряд ли, даже такие старинные друзья, как мы, станут раскрывать друг другу карты до конца…
С этими словами он поднял вверх указательный палец правой руки, а лицо его сделалось таинственно- серьезным.
– Что еще за тайна? – настороженно спросил хозяин.
– Большая такая тайна, – непринужденно улыбнулся гость, наблюдая за реакцией собеседника. – Кто где прячет в доме сладкое.
Какое-то мгновение лицо хозяина оставалось удивленным, затем он громко расхохотался.
– Какой же ты артист! Сколько тебя знаю, ты все время обводишь меня вокруг этого своего пальца!
Насмеявшись, он вернулся к прежним расспросам:
– Допустим, я все знаю. Но картинка почему-то не складывается. Чего-то не хватает. Какой-то незначительной детали, без которой ничего не понять.
Гость задумался. Через широкие панорамные окна вгляделся в безграничную синюю даль, словно пытаясь там найти ответ. Люди и события потянулись длинной вереницей на зов его воображения. Что-то, помимо воли, с неизбежностью стихии влияло на его решения. И где-то был простой ответ – что это такое?
Эта головоломка – дать простое, но всеобъемлющее объяснение сразу многим вещам – вдруг всецело завладела им.
«Что, если попробовать объяснить явление указанием на его истоки? – размышлял он. – Ведь начало имеет определяющую моделирующую функцию – оно не только свидетельство существования, но и замена более поздней категории причинности. Тогда другой вопрос начинается: как все началось?»
Тёплая волна прилила к сердцу.
Он вспомнил картину, хранившуюся в кладовке. На ней в полный рост изображена девушка. Обнаженная, она бежит к морю по вспененной полосе прибоя. Она беззаботно улыбается, и во всей её легкомысленной непринужденности читается жизнелюбие и влюбленность в собственное стройное тело. Жизнерадостная и веселая, она торопится навстречу своему счастью.
«Какую власть имеют воспоминания! – подумал он. – Сколько лет прошло, а я все помню. Человек может объехать много мест, встречать необычайных людей, пережить множество разнообразных ощущений, достичь высот, упасть с них, перерасти самого себя, и вдруг вспомнить одно событие и почувствовать, что все пережитое – мираж в пустыне, не стоящий внимания».
Глава 1
Июнь 1996 года Волгоград
Светло-бежевая «шестерка» Жигули выехала из города и, оставив вправо от себя милицейский пост, а влево – дорогу на аэропорт, двинулась по московской трассе. Утренняя прохлада врывалась в открытые окна. Там, где небо сливалось с землёй, поднималось кроваво-красное солнце. День обещал быть жарким.
Сидевший на переднем сиденье неряшливо одетый худощавый блондин спросил:
– Послушай, Трезор, эти наши последние клиенты, может, ты сам с ними пообщаешься?
– Хватит! С меня довольно, – откликнулся водитель, – крупный, сильный, краснощекий молодой человек. – Рассказывать истории – не по моей части.
– Какая разница? Это последний район, где мы не были.
– Такая разница – одна дает, другая дразнится, – проворчал Трезор. – У тебя болтушка лучше подвешена, у меня так не получится.
Немного помолчав, добавил:
– Нет, если ты хочешь на шару прокатать шестьсот километров – давай, пожалуйста! Схожу, базара нет. Будет ли приход, не обещаю.
Блондин в задумчивости обозревал пустынный горизонт. Бесконечные поля и степи. Глазу не за что зацепиться.
– Что будет, когда последнему папуасу будет продан стеклянный шарик? – задумчиво проговорил он, обращаясь больше к самому себе. – С кем дальше работать?
– Мне бы твои проблемы. У тебя же есть работа.
– Я – низкооплачиваемый государственный служащий. Едва свожу концы с концами. А ты – крутой пацан, бандит, гангстер. Реальный мужик.
Трезор повернул к собеседнику свою голову, – квадратную, с широким и низким лбом и крепкой
