– Где мы разложим эти микросхемы? – задумчиво сказал он. – Сюда, где радиоприемники…
Затем спросил у коммивояжера:
– Надолго к нам?
– Все от вас зависит.
– Один приехал?
У очкарика, ожидавшего к концу месяца получить гарантированную прибыль, вдруг появились тревожные мысли. Секунду помедлив, он ответил, что приехал один.
– А ты не пробовал продавать смывные бачки по цене бормашин? – спросил Степан, ощерившись.
«Дело дрянь! – подумал очкарик. – Они наслышаны об этой схеме».
По всему выходило, что план потерпел неудачу, и необходимо как можно скорее выбраться из этого чертова магазина.
Глупо улыбаясь, он стоял, продумывая ходы отступления. Геннадий Иванович, перемахнув через прилавок, встал позади него. Очкарик повернулся лицом к директору и сделал шаг в сторону.
– Этот артист, Артемон, за ту цену, по которой впаривает нам свою шароборку, закупает их на рынке целый мешок, – сказал директор магазина своему подчиненному.
– Мужики, я всего-навсего продавец… Наемный… – залепетал коммивояжер, вглядываясь в лица противников.
– Валенком решил прикинуться, – усмехнулся директор. – Половина области торчит с твоим товаром, как слива в жопе.
И он угрожающе придвинулся к коммивояжеру, который отступил еще на шаг.
– Ну что, попался, Артемон?! – добавил Геннадий Иванович, поднимая руку, вероятно за тем, чтобы взять противника за шиворот.
Коммивояжер отступил еще на шаг. Дальше отступать было некуда. Позади него высилась стеклянная витрина с радиоприемниками, батарейками, паяльниками, и лампочками.
Тут за спиной Степана показалась могучая фигура Трезора. Никто так не умеет неслышно подкрадываться, как этот массивный, неповоротливый с виду колосс. Мощная рука его, утяжеленная кастетом, грузно опустилась на голову Степана. Одного удара хватило, чтобы тот рухнул на пол, как подкошенный.
Очкарик, сбросив с себя руку Геннадия Ивановича, ударил его локтем в челюсть. Директор магазина отшатнулся, провел рукой по губам и носу, посмотрел на свою ладонь и увидел на ней кровь, смешанную со слюной. Смыкая и размыкая губы, слегка причмокивая, он будто пробовал на вкус. Посмотрев на крашеный дощатый пол, он проглотил кровь. Затем перевел взгляд на ухмылявшегося Трезора, увидел то, что произошло с его работником, и злобно выпалил:
– Сволочи!
– Просил тебя, как человека: не называй меня Артемоном, – укоризненно сказал блондин, снимая ставшие ненужными очки. – Почему люди избегают быть учтивыми?
Он положил очки в нагрудный карман рубашки, затем сделал обманное движение правой рукой, будто собираясь ею нанести удар. Директор магазина инстинктивно вскинул руки, и в этот момент блондин нанес ему прямой удар ногой в живот, после чего подался вправо, и, заходя сбоку, провел мощный удар под ухо. Геннадий Иванович повалился на пол и застыл.
– Получается, зря ездили, – грустно произнес Трезор, оглядывая помещение. – Может, в кассе будет что-то типа денег?
– Если мы возьмем деньги, это будет типа ограбление.
– Устроим небольшой пожарчик, – бросил Трезор, направляясь к кассе. – У меня в багажнике есть типа канистры с керосином.
Небо нависло какое-то безвоздушное, словно откачали из него воздух, и над землей стояла наполненная сухой пылью пустота. А беззвучный могучий насос, откачавший из неба воздух, все работал, работал, и уже не стало не только поселка с полыхающей розницей, но и ориентиров на дальнейший путь, – в огромной пустоте осталась только узкая полоска асфальта и мчавшаяся на полной скорости бежевая «шестерка».
– Ну и что будем делать? – спросил Трезор. – Последний папуас сгорел на работе.
– У папуасов могут обнаружиться другие потребности, – ответил, помедлив, блондин. – Жизнь в охраняемом кондоминиуме, коллективные прогулки и питание в одно и то же время, работа на свежем воздухе от зари до зари. Опять же, эти милые фенечки, так радующие глаз – индивидуальный номер на груди, и все такое.
Покосившись на товарища, Трезор попросил объяснить сказанное на доступном языке. И тот рассказал, что имел в виду, – сельскохозяйственные предприятия с привлечением дармовой рабочей силы.
– Азиаты, – устало произнес Трезор. – На этой теме сидят азиаты. У них организация, ресурсы, силы. Вдвоем мы это дело не потянем. «Король» не подпишется – своих забот хватает.
И два товарища умолкли, задумавшись каждый о своем. Будущее представлялось туманным, как это зыбкое серое марево, повисшее над землей.
Так они ехали, потеряв ощущение времени. Связь событий прошлых с настоящим и будущим стала вдруг неясной и потерялась совсем. Все, что реально существовало – это прямая, как стрела, дорога, и горячий душный ветер, со свистом врывавшийся в салон машины.
Глава 2
Глава 3
Среди россыпи воспоминаний, которые Андрей бережно хранил в своей памяти, история Маши Либерт занимала особое место.
Они были однокурсниками. Возможно, за годы обучения они бы так и не сблизились, но случай соединил их спустя месяц после поступления в мединститут.
Теплым сентябрьским вечером к Андрею ввалился пьяный товарищ с девушкой. Уединившись на кухне, Михаил, так звали друга, – 28-летний автомеханик с фактурой финского лесоруба, – объяснил, что встречается с девицей две недели и сегодня ночью рассчитывает на плотный контакт. Нужна территория.
– ОК, – кивнул Андрей, – родители на даче.
Узнав в случайной гостье однокурсницу, он сделал вид, что видит её впервые.
– Маша, – представилась девушка в темно-красной обтягивающей блузке и черных джинсах. Равнодушно взглянув на хозяина квартиры, она прошла в комнату.
Вечер проходил в алкогольно-кумарной атмосфере. Тачки, бабы, и бухло, по Михаилу, – полный список вещей, необходимых для счастья. Той ночью он был в ударе, чем дальше, тем отчетливее от его словоизлияний несло конюшней и крепким пивным духом.
Украдкой разглядывая хрупкую темноволосую девушку, Андрей удивлялся её спокойной красоте. Она не принимала участия в разговоре, меланхоличный взгляд её агатовых глаз блуждал по комнате, надолго не задерживаясь ни на одном предмете.
