вопросом, стоявшим перед высшим командованием германской армии.
2-я танковая армия продолжала наступление на Тулу. Единственная дорога, по которой могли двигаться наши войска, — шоссе Орёл-Тула — оказалась малопригодной для движения тяжёлых автомашин и танков и через несколько дней была окончательно разбита. Кроме того, русские, являющиеся мастерами в области разрушения, взорвали при отходе все мосты, а на более узких местах заминировали обширные участки местности вдоль дороги. Чтобы хоть как-нибудь обеспечить подвоз войскам, приходилось сооружать настилы длиной в несколько километров из брёвен. Боеспособность наступающих частей зависела не столько от численности личного состава, сколько от возможности обеспечения их горючим. Поэтому все имевшиеся в наличии танки 24-го танкового корпуса были объединены под командованием полковника Эбербаха и вместе с полком «Великая Германия» образовали авангард, который был направлен на Тулу.
26 октября 53-й армейский корпус достиг Оки, 43-й армейский корпус расширил предмостное укрепление на р. Ока у Белова, занимаемый 31-й пехотной дивизией. Наш правый сосед направил свой 48-й танковый корпус на Курск. Левее нас, в полосе 4-й армии, русские предприняли контратаки, вынудившие немецкие войска перейти к обороне.
27 и 28 октября я сопровождал наступление группы Эбербаха. 27 октября у верховного командования вооружённых сил возникла мысль о том, чтобы в случае получения сведений о подходе свежих русских сил повернуть нашу армию с востока на Воронеж. Однако в этом направлении не было никаких шоссе. Во всяком случае, в качестве предпосылки для проведения такой операции мы должны были сначала овладеть Тулой. Я попросил Либенштейна внушить эту мысль командованию. Ночь с 27 на 28 октября я провёл в Черни, в покинутом здании детской больницы, кишевшей клопами. Наши передовые части достигли района Плавск, 53-й и 43-й армейские корпуса расширили свои предмостные укрепления на р. Ока. 4-я армия отражала ожесточённые атаки русских.
28 октября мне было сообщено через Либенштейна, что верховное командование вооружённых сил отказывается от своего намерения повернуть нас на Воронеж. Наступление на Тулу продолжалось. Ввиду недостатка горючего Эбербах посадил на танки один батальон полка «Великая Германия». Мы достигли Писарева, в 30 км южнее Тулы. Разведка 43-го армейского корпуса достигла Одоево. Ночь я снова провёл в Черни с тем, чтобы утром на «Шторхе» вылететь обратно в свой штаб.
28 октября нам было передано пожелание Гитлера «захватить нашими подвижными батальонами» мосты через Оку восточнее Серпухова. Мы могли выбрасывать вперёд наши подразделения только до такой степени, до какой было возможно обеспечивать их снабжение. По окончательно разрушенной дороге Орёл-Тула наши автомашины могли передвигаться с максимальной скоростью 20 км/час, да и то не всегда. «Подвижных батальонов» уже не было. Гитлер жил в мире иллюзий.
В этот день 1-я танковая армия переправилась через р. Миус, а 17-я армия — через р. Донец.
29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта, отстоящего в 4 км от Тулы. Попытка захватить город с хода натолкнулась на сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом, причём мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе.
Меня посетил командир 43-го армейского корпуса генерал Хейнрици, всегда отличавшийся своими трезвыми суждениями, и доложил, что его войска плохо снабжаются, а с 20 октября они даже перестали получать хлеб.
К 30 октября 53-й армейский корпус вышел на шоссе Орёл-Тула. После окончания боёв в районе «брянского котла» 19 октября командир корпуса генерал Вайзенбергер подтянул 167-ю пехотную дивизию через Волхов, Горбачёв, а 112-ю пехотную дивизию — через Белев, Арсеньево, Царёво. Из-за распутицы корпус не смог взять с собой все автомашины и, в частности, тяжёлую артиллерию. Моторизованные подразделения корпуса вынуждены были совершить обходное движение через Орёл, Мценск. Сведения о подходе русских с востока, поступавшие с 27 октября, заставили меня с целью обеспечения правого фланга перебросить 53-й армейский корпус на участок Епифань, Сталиногорск.
Состояние шоссе Орёл-Тула к этому времени стало настолько плохим, что 3-я танковая дивизия, подошедшая к Туле вслед за группой Эбербаха, вынуждена была снабжаться по воздуху.
Ввиду невозможности взять Тулу с фронта генерал барон фон Гейер предложил обойти город с востока. Я согласился с этим предложением и приказал ему наступать в направлении на Дедилово и захватить переправу на р. Шат. Генерал Гейер считал совершенно невозможным использование моторизованных войск до наступления морозов и был, безусловно, прав. Продвигаться вперёд можно было только очень медленно и ценой больших потерь в материальной части. В связи с такой обстановкой большое значение приобретало восстановление железнодорожного участка Мценск-Тула. Несмотря на все старания, восстановительные работы шли очень медленно. Недостаток локомотивов вынудил меня искать выход из положения, и я обратился с просьбой о присылке автодрезин; однако мы не получили ни одной дрезины.
1 ноября 24-й танковый корпус достиг района западнее Дедилово.
Когда авангард 53-го армейского корпуса приблизился 2 ноября к населённому пункту Тёплое, он неожиданно натолкнулся на противника. Эта была крупная русская группировка, состоявшая из двух кавалерийских дивизий, пяти стрелковых дивизий и одной танковой бригады, продвигавшаяся вдоль шоссе Ефремов-Тула и, очевидно, имевшая задачу атаковать в тыл и фланг соединения 24-го танкового корпуса в районе Тулы. Появление частей 53-го армейского корпуса оказалось для русских, по-видимому, такой же неожиданностью, как и их появление для немцев. С 3 по 13 ноября в районе Тёплое развернулись бои, в результате которых 53-му армейскому корпусу, поддержанному танковой бригадой Эбербаха, удалось отбросить противника обратно к Ефремову, захватив при этом более 3000 пленных и значительное количество орудий. Морозы, наступившие в ночь с 3 на 4 ноября, хотя и облегчили передвижение, однако случаи обморожения наносили войскам большой урон. Для обеспечения растянутого фланга в районе Мценск, Чернь и восточнее были использованы пехотные и другие не танковые подразделения 17-й танковой дивизии, которые к этому времени подошли сюда из района Карачева. Ремонтом шоссе Орёл, Тула непрерывно занимались сапёрные и строительные батальоны, а также подразделения рабочих батальонов государственной трудовой повинности.
В эти дни 48-й танковый корпус занял Курск.
5 ноября меня ненадолго посетил фельдмаршал фон Бок. Командование группы армий 4 ноября пришло к выводу, что русские планомерно очищают район к западу от Дона между Воронежем и Сталиногорском, и доложило это мнение главному командованию сухопутных войск. Однако обстановка в полосе действий 2-й танковой армии опровергала это мнение. Напротив, в районе Тёплое противник наступал!
6 ноября я вылетел на фронт. Мои впечатления от этой поездки видны из следующего письма:
7 ноября морозы впервые нанесли нам тяжёлые потери. Поступили сведения о том, что 1-я танковая армия, наступавшая на Ростов, 5 ноября вышла к Дону.
