Александр I, обрядившись в поношенный солдатский мундир, пришёл на собственные похороны, а затем под именем старца Фёдора Кузьмича прожил всю оставшуюся жизнь.
Однако Гипербореец узнал его, несмотря ни на что. Встреча была неожиданной, и Мамонт оказался неготовым к ней, ибо даже Стратиг не предполагал её и потому ничего не посоветовал.
Оказавшись в машине, Носырев почувствовал себя неуютно. Его начало корёжить, задёргалась голова, а глаза с болезненным блеском закрывались сами собой, словно его разморило после улицы.
— Всё равно это ты, Мамонт, — бормотал он, выставив руки перед собой. — Узнаю твоё поле… Но откуда такая защита?.. Ты всегда был темнилой… Но не было защитного поля!
Гипербореец в самом деле что-то чувствовал и узнавал не только по облику. Он верил в то, что говорил, и тем самым как бы устрашал себя. Просто так от него уже было не отвязаться… Мамонт уехал подальше от злополучного перекрёстка, покрутился по переулкам и загнал машину на какой-то пустырь со строящимися гаражами. Едва он подумал, что здесь будет несложно отделаться от Гиперборейца, вытолкнув его из машины, как тот вцепился в подлокотник.
— Знаю! Слышу, избавиться хочешь!.. Не выйдет, Мамонт, не избавишься.
Тем самым он как бы предупредил Мамонта, что не следует держать никакой задней мысли и говорить то, что думаешь. Однако тот незаметно коснулся кнопки записи магнитофона и сел вполоборота к незваному гостю.
— Тебе невыгодно, чтобы я ушёл, — с трудом выговорил Носырев. — Я слишком много знаю о тебе…
— Кто много знает, тот мало живёт, — мрачно сказал Мамонт.
— Не пугай, меня ты не тронешь… Я не сделал тебе зла. У тебя рука не поднимется. Вижу твою ауру…
— Говори, что тебе нужно от меня?
— Не дави, — попросил он. — Я очень чувствительный к чужой энергии. Всё равно совсем не задавишь, а нам поговорить нужно.
— Я не давлю, — признался Мамонт, поскольку и в самом деле не прилагал никаких усилий, чтобы хоть как-то подавить психику Гиперборейца.
— Да, верю… — забормотал тот. — Это не ты… Тебя кто-то страхует. Блин, не могу справиться…
— У меня мало времени, говори!
— Не думай, я не шантажист, — Носырев стал делать пассажи над своей головой. — Я знаю, ты нынче ползал на Урале… Это ты грохнул генерала Тарасова с его ребятами… Меня попросили установить — кто. Я установил… Но тебя не назвал.
— Ждёшь благодарности? — холодно усмехнулся Мамонт.
— Нет… И денег мне не нужно. Я предлагаю тебе совместное дело. — Гипербореец поморщился. — Кто-то всё время перекашивает моё биополе!
— Не хочу иметь с тобой дел, — отрезал Мамонт.
— Это серьёзное дело… Почему?
— Потому что ты — кретин! Ты можешь орать среди улицы!
— Иначе бы ты не впустил, — признался Носырев. — Это был единственный шанс… Не мог упустить. Ты мне нужен! Я это понял в одно мгновение. Ты один в состоянии поверить мне!
— В чём суть твоего дела? — жёстко спросил Мамонт.
— Знаю, ты ползал по Уралу не один… У тебя есть мощное прикрытие, — он едва разлеплял глаза. — Ты бы не ушёл от Тарасова… Тебя бы достали… Но кто-то качает на тебя защитное поле! Не спрашиваю кто… Это называется энергетическое обеспечение… А я — один. Мне не под силу одному… Генерировать энергию не с кем. Кашпировского и Чумака используют политики…
Вместе с биополем у него перекосилось лицо.
— Короче, что ты хочешь? — пожалел его Мамонт.
— Есть человек, который однажды уже прошёл путь к сокровищам Валькирии…
— Этого не может быть.
— Может… Я знаю этого человека, — сообщил Гипербореец. — Там он потерял ауру, и потому исказилось сознание, утратилась память… Сейчас это полуживотное… Сам проверял: над головой тьма… Я отключу его, использую как медиума… Он приведёт к сокровищам.
— Зачем же я тебе нужен? — Мамонт пожал плечами. — Какой тебе смысл брать в дело меня?
— Ты не понимаешь, Мамонт?
— Нет, не понимаю.
— Отыскать сокровища Валькирии — полдела, — объяснил Носырев. — Главное, удержать их потом в своих руках. Нужна сильная личность с таким энергетическим обеспечением, как у тебя. Или государственный аппарат типа старого КГБ… Беспредел в государстве — хорошо и плохо. Можно взять, а потом тебя просто ограбят…
— Любопытное предложение, — подумав, проговорил Мамонт.
— Надо спешить! — страдая от какой-то внутренней боли, горячо заговорил Гипербореец. — Около этого безумца уже кружатся всякие люди. Есть опасность — перехватят…
— Ты кому-то предлагал это дело?
— Да… Вышел на полковника Арчеладзе из Министерства безопасности, — признался он. — Занимается ерундой, ищет золотой запас…
— Почему ерундой?
— Золотой запас никуда не исчезал… Я сделал установку: всё на месте.
— Он не поверил тебе?
— Жлоб и полный профан… Я уже наказал его.
— Каким же образом?
— Он всё пытался подшутить надо мной… Я тоже пошутил. У него никогда не вырастут волосы.
— Как зовут твоего медиума? — спросил Мамонт, хотя прекрасно понял, о ком идёт речь.
— Не скажу пока, — Гипербореец обхватил голову. — Я же не спрашиваю, кто стоит за тобой… Мамонт, соглашайся! Нужно действовать!.. Пока не опередили…
— Я должен проконсультироваться. — Мамонт вспомнил вчерашний диалог с Кристофером. — Где ты живёшь?
— Нигде, — выдохнул Носырев. — Вынужденный бомж… Мне нельзя находиться на одном месте. Всё время в движении… Вижу, ты мне не веришь!
— Пока не совсем, — признался Мамонт. — Хочу всё осмыслить.
— Хорошо… Даю возможность испытать силу моих способностей. — Гипербореец выставил руки локатором. — Так… Ты невероятно удачливый человек! С тобой можно иметь дело… Всё тебе удаётся. Ты ищешь сейчас молодого мужчину. Так… Не спеши, он не готов. А утром сам пожелает встречи! Станет искать тебя!.. Старика зарезали по его приказу.
— Какого старика? — машинально спросил Мамонт.
— Не знаю… Ты всё время думаешь о нём. Если бы мне не мешали, мог бы сказать всё…
— Довольно, — оборвал Мамонт. — Не хочу знать будущего. Где я могу найти тебя?
— Буду отдыхать, — измученным голосом выдавил Носырев. — Надо восстановить силы… Это мой маршрут движения, перепиши.
Он достал рваненькую бумажку, на которой были написаны адреса, женские имена и время суток: десять точек в разных районах города. Мамонт переписал адреса.
— Даю тебе сутки на размышление, — предупредил Гипербореец и выбрался из машины. — Время пошло, Мамонт!
Сначала он поплёлся, словно пьяный, пока не уткнулся в стену дома. Там отдышался, сунул руки в карманы и пошёл уже осмысленно, подёргивая ногами в стоптанных на внутреннюю сторону ботинках: иксообразное кривоножие говорило о том, что он в детстве переболел рахитом…
Несколько минут Мамонт не мог собраться с мыслями. Сбитый с толку, он даже забыл, куда ехал и почему оказался здесь. То, что Гипербореец не просто сумасшедший, а обладает какой-то силой, было очевидно. Доказательством тому служил и этот сумбур его речи: он находился в некоем информационном поле, плавал в нём, как в тёмной воде, и хватал всё, что видел. Однако при всём имел довольно чуткую
