Москва
Дорогая, милая моя Наташа!
Продолжаю дальше, ты читай внимательно!
Современные необуддисты ставят своей целью построение научной философии. Для этого философия должна вступить в связь с другими науками; иными способами (мы полагаем) она не может быть построена. Современные люди, воспитанные на точных науках, не могут допустить возможности априорного построения метафизики, но также не могут допустить и построения ее при помощи только экспериментальной науки. По нашему мнению, данные отдельных наук, на которые следует опираться при построении метафизики, необходимо приводят к связи с общими проблемами познания. Необходимо исходить из опытных данных, но в то же время необходимо подвергать их логической обработке, чтобы соединить в одну систему. Так как потребность строить метафизические теории в человеческой природе неискоренима, то даже при устранении метафизики метафизические построения будут продолжаться в отдельных частных науках, как говорит Вундт. Поэтому вместо того, чтобы предоставить их построение случайности, лучше разрабатывать их методически. Например, буддизм, который первоначально был религиозно-этическим движением, в истории своего движения породил около тридцати философских школ. Часть этих школ, забыв предостережения своего основателя, погрузилась в глубину метафизических спекуляций. В христианской метафизике (не говоря об устарелых легендах Ветхого Завета, что Бог создал мир в течение семи суток, и т. д.) Бог представлен как абсолютная причина всего существующего. Под божественной личностью понимается личность, которая является причиной всего того, что считается ценным и совершенным, например: справедливость, могущество, любовь, благость, мудрость и т. д. Так как христиане не отрицают зла в мире, то Бог как абсолютная причина всего существующего должен быть причиной зла, что противоречит таким предикатам, как справедливость и благость. Если взять наиболее известные метафизические системы, хотя бы систему Гегеля, то, согласно его философии, в основе мировой жизни лежит разум, который создает целесообразность мира. Но, по крайней мере, для Гартмана, это неудовлетворительно, потому что разум сам по себе может только мыслить, но не может действовать; он бессилен, а потому не может совершать никакого действия. Если взять систему Шопенгауэра с его концепцией воли, то хотя воля и обладает способностью действовать, но она слепа, неразумна, и из одной воли нельзя объяснить целесообразность вселенной. Гартман же решил разъединить эти два принципа и объявил, что в основе мира лежит Абсолют, атрибутами которого являются, с одной стороны, воля, с другой стороны — разум. Гартман попадает в тупик, когда приходит к выводу, что мир в основе своей мучителен.
Почему Абсолют благодаря воле и разуму создает такой мучительный мир? Чтобы оправдать это, он Абсолюту приписывает бессознательность. Таким образом, получается, по его мнению, что Бог — бессознателен, что, конечно, трудно допустить. Если Гегелю не удалось объяснить всего из мысли (разума), то, значит, есть что-то первичнее мысли (разума), что-то, из чего вытекает сама мысль. Если Шопенгауэру не удалось объяснить все из воли, то, значит, есть то, что первичнее воли, что-то, из чего вытекает сама воля. Первичнее разума и воли для Гартмана — единая субстанция, по отношению к которой мысль и воля суть атрибуты. Но атрибут не производится субстанцией, а есть лишь ее постоянная принадлежность, свойство. Значит, в единой субстанции мысль и воля остаются для Гартмана в их первичности и невыводимости. Да не из чего им и вытекать, так как субстанция без атрибута есть голая отвлеченность, ничто. Следовательно, мысль и воля по-прежнему остаются первичными, и никакого высшего подчиняющего их основоначала не оказывается.
Из выдвигаемой мной системы, хотя она в моих письмах описывалась в самом кратчайшем виде и схематически, все-таки видно, что не сам Абсолют создает сансару с ее муками, но что он при движении своем (из потенции в действие) раздваивается на совершенную нирвану и несовершенный атман, и последний, двигаясь (посредством разумной воли) к нирване, на своем пути проявляет бессознательную волю к жизни и тем самым создает сансару. Значит, основой, началом всего сущего является несовершенная частица Абсолюта, которую индусы называют атманом, он первичнее двух воль (воли к жизни и разумной воли), т. е. воли выводятся из его движения. Хотя разумная воля есть атрибут самого Абсолюта, но она была в потенции (без действия); когда Абсолют своим действием выделил из себя несовершенное эхо, тогда лишь проявилась разумная воля. Таким образом, наша система может объяснить все из движения атмана. Сансара, где происходит беспрерывное движение (рождение, развитие и смерть), противостоит абсолютному покою нирваны. Содержание сансары и нирваны прямо противоположно. Нам, несовершенным людям, живущим испокон веков в сансаре, жизнь без движения кажется невозможной, застой — невыносимым. Однако застой такого порядка, как в нирване, имеет собственное содержание, которое выходит за пределы доступности нашего разума. Поэтому единственным способом ухода из сансары к нирване является способ йогачаров, где постепенно притупляется воля к жизни и этим самым обостряется разумная воля к нирване. Посредством четвертой стадии глубокого сосредоточения йог погружается в абсолютную безмятежность, т. е. обретает нирвану.
Наташа! Все, что я тебе пишу, до этого сидело в моей голове; впервые излагаю это на бумаге для тебя, и совершенно нет времени переписывать эти столь длинные письма, поэтому прошу тебя беречь их.
Теперь будем обсуждать метафизику махаяны, т. е. теорию небытия. Школа махаяны совершенно ясно отличает мир явлений от идеального мира. Между тем она находит между ними общее, благодаря чему устанавливается взаимоотношение между материей и духом. Если хинаяна (Низшая Колесница) рассматривает душу как сочетание преходящих элементов, то махаяна (Высшая Колесница) утверждает, что даже эти элементы нереальны. Это не означает, что нет ничего реального. Махаяна признает метафизический субстрат. Эта реальность, взятая в своем онтологическом аспекте, называется сущностью существования. Взятая в своем религиозном аспекте, она называется дхармакаей. Это — высшее начало, примиряющее все противоречия. Она также называется нирваной, потому что приносит абсолютный покой измученному сердцу. Она также — бодхи, или мудрость, и направляет развитие мира, придает всему форму. Метафизика махаяны является монистической по своему характеру. Все объекты в мире — единая реальность. Природа этой реальности не может быть выражена словами и описана. «Вещи по своей основе, в сущности, не могут быть названы или объяснены. Они не могут быть адекватно выражены в какой-либо форме языка; находятся вне сферы восприятия и не обладают отличительными чертами; абсолютно тождественны и не подвержены ни изменению, ни разрушению. Они ничто иное, как единая душа, другим обозначением для которой является Татхата». (См. толкование японского ученого Судзуки. — D. Т. Suzuki. The Awakening of Faith, p. 56.) И тогда нет более ни того, кто говорит; ни того, о чем говорится; ни того, кто думает; ни того, о чем думают; когда вы подчините себя Татхате и когда ваша субъективность будет полностью уничтожена, тогда именно говорят, что вы будете обладать интуицией (там же, с. 58). Здесь видно, что сущность вещей есть подлинная реальность, потому что она не имеет ни формы, ни изменяемости, ни начала, ни конца, ни возможности выразить себя словами, и т. д. Словом, в противоположность материальным, эфемерным вещам она есть небытие. Это небытие есть сущность всех вещей. Она в то же время есть Абсолют, свободный от относительности, индивидуальности и обусловленности, являющийся самостоятельно существующим и источником всего. Он есть «сияние великой мудрости, свет (вселенной), истинное и адекватное знание, ум, ясный и чистый по своей природе; он — вечный и блаженный, самодовлеющий и чистый, неизменный и свободный» (там же, с. 96). Мир опыта является феноменальным и нереальным, сравнимым со сном.
Махаянисты уподобляют вселенную майе, миражу, вспышке молнии или пене. Все вещи мира имеют три аспекта: квинтэссенцию (сущность), атрибуты и деятельность. Если мы возьмем кувшин, то его квинтэссенцией будет земля, его атрибутом — форма, его деятельностью — то, что он содержит воду. Атрибут и деятельность подчинены закону рождения и смерти, тогда как квинтэссенция не уничтожима (квинтэссенцией кувшина тогда считали землю как неделимый элемент, а теперь, конечно, — электрон и субэлектрон), но непознаваемой сущностью этого субэлектрона опять является небытие (пустота), оно и есть Абсолют. Говорится: волны океана могут быть высокими или низкими, но сама вода не увеличивается и не уменьшается. Вселенная в целом имеет как свой неизменный аспект — небытие, так и изменяющиеся аспекты. К неизменному аспекту относится Абсолют, который сохраняется во всем пространстве и времени
