большие, зеленые. Девочка была красива. Когда-то. Впрочем, как и Аня.
Пискнул прибор, на подставке выехала копия ключа.
Сергей быстро отнес копию на место. Заодно – вернул и гаечные ключи. Освобождать вторую узницу смысла уже не имело.
Когда он вернулся, Элора уколадывала Аню в сумку из под прибора.
– Потерпишь? – спрашивала она. – Чтобы злые дяди тебя не нашли.
И Аня только быстро-быстро закивала головой, снова задрожжав и побледнев.
Элора выпрямилась и посмотрела на Сергея.
Он снова подошел к второй кровати, заглянул под нее. Его мозг нашел только один единственный выход из этой ситуации.
Взявшись за цепь он повернулся к Элоре.
– Иди к выходу, – коротко приказал он и Элора тот час закрыла замок сумки и, подняв ее, ушла.
Резко выдернув девочку из под кровати, Сергей, увернувшись от ее зубов, быстро схватил ее за тонкую шейку и резко сдавил.
Она умерла мгновенно. Он только успел прошептать – Прости.
Переплетя цепи, словно девочки боролись между собой, он аккуратно прикрыл дверь чуланчика.
Мысли его были спокойны а движения – точны и размеренны.
Вроде нигде не наследили, думал он. Теперь главное чтобы она испарилась раньше, чем вернется Давор.
В коридоре он забрал у Элоры сумку, в другой руке неся прибор, благо у него оказалась ручка. Ребенок в сумке затаился и не шевелился.
Элора надела темные очки.
Войдя в шлюз (закрытая зона была полностью автономна), сердце Сергея неприятно кольнуло. На посту сидел Ричард. Видать, только что заступил.
Элора, идя первой, молча положила руку на панель.
– Мое почтение, госпожа Дебюсси, – вежливо поздоровался Ричард и ни один мускул не дрогнул в его лице, ничем не выдав того, что он давно уже тайно влюблен в нее.
Элора сухо кивнула, и брови Ричарда чуть заметно изогнулись в удивлении.
Сергей только поморщился про себя – не везет, так невезет, – следом за Элорой проходя мимо Ричарда и дружески ему кивая.
Покинув зону, за ближайшим поворотом Элора остановилась.
– Дай сумку, – попроилса она. Голос ее дрожжал и глаза были черными и впалыми.
Сергей поставил сумку на пол.
Элора раскрыла ее. Аня тут же попыталась выскочить, счастливо заулыбавшись. И такой счастливой улыбки Сергей не видел никогда в жизни.
– Рано еще, – остановила ее Элора голосом, готовым вот-вот разрыдаться. – Потерпи еще немного. Еще не всех плохих людей прошли.
И светлая улыбка Аня потухла и она снова забилась в сумку, свернувшись клубочком.
Элора достала свою одежду. Стала стягивать комбинезон.
– Помоги, – процедила она и Сергей принялся торопливо помогать ей.
Быстро раздел девушку догола. Пока он запихивал комбинезон в сумку, на всякий случай прикрывая им сверху Аню, Элора также быстро оделась. На ней остались только сапожки на высоком каблуке, которые совершенно не подходили к ее одежде.
В баре Сергей усадил Элору за свободный столик, а сам направился на кухню, знаками показав собравшемуся было к нему официанту, что он сам сделает заказ горячего, и чтобы тот пока принес ему водки. Официант только кивнул.
Стокер недоуменно смотрел на то, как Сергей ставит на разделочный стол прибор, который почему-то не располается в сумке, потом открывает сумку, из которой испуганно выглядывает детское личико, впрочем уже со старческим выражением.
– На плане не было указано, что там есть дети, – сказал Сергей. – Нас заметили.
– Не может такого быть! – воскликнул Стокер, забрал у Сергея план, быстро пробежался глазами, и снова, почему-то с удивлением посмотрел на Сергея.
– Это Аня, дочь Радия, – сказал Сергей. – Там была еще одна. Сумасшедшая. Я ею имитировал гибель обоих. Может – пройдет.
Он посмотрел на Стокера-Терция. Руки Сергея дрожжали.
Терций печально посмотрел на Сергея, на девочку у его ног, нагнулся, погладил ее по голове. Аня отстранилась, естественно не узнав старшего брата своего товарища по детским играм.
– Сейчас я тебя размещу в твоей комнате, – сказал Терций.
– Я хочу к маме, – прошептала Аня, прижимаясь к Сергею, который тут же поднял ее на руки.
– Мама очень далеко и приедет не скоро, – сказал Стокер. – Потерпишь до ее приезда?
И девочка быстро кивнула головой. В глазах ее загорелась надежда на скорую встречу с мамой.
Стокер прошел в угол кухни. Нажал на что-то. Открылась тайная комната.
– Что самое странное, меня сюда восстановили, чтобы я работал именно поваром. А все это здесь уже было, – виновато сказал он, готовя девочке постель.
Сергей на всякий случай присел за шкафами. Аня по прежнему крепкой хваткой обвила его шею.
– Готово, – наконец произнес Терций. – Проходи.
Сергей принялся снимать девочку с рук и Аня собралась было расплакаться, но Стокер ее успокоил, дав игрушки из банок в которых хранилась крупа.
Дверь закрывать пока не стал.
– Как помощника уволили – я здесь полноправный хозяин, – обьяснил он.
Впрочем, Сергей его не слушал. Детские зеленые глаза стояли перед его взором, и ему сильно хотелось водки – чтобы забыться. Иначе можно сойти с ума.
– Так не должно быть, – наконец выдавил из себя Сергей.
– В мире много несправедливого, – устало произнес Терций, перенаправляя девочке очередную партию баночек разных размеров и расцветок. Забывшись, Аня принялась расставлять их на постели, полностью погрузившись в игру и на какое-то мгновенье позабыв обо всем на свете. Ребенок он и есть ребенок. – Серж, – продолжил Стокер, – у меня такое ощущение, что все это время вы живете в каком-то другом мире. Проснитесь же, наконец.
Сергей отвечать ничего не стал. Ведь это не Терций был там и не он сдавил тонкую шейку девочки, непроизвольно глядя ей в глаза. Поэтому Терцию не дано понять, что творится на душе у Сергея.
– Форель пойдет? – спросил повар у Сергея, когда тот, словно сомнамбула, направился к выходу.
Сергей ничего не ответил.
Бутылка водки и две рюмки уже стояли на столике.
Элору трясло.
– Уйдем отсюда, – прошептала она. – Сейчас разревусь.
– Нельзя, – сквозь зубы прошептал он ей в ответ, торопливо разливая водку. – Надо хотя бы пол-рыбы сьесть.
Выпил залпом, не дожидаясь Элоры. Его трясло и сильно тошнило. Людей убивать ему еще не приходилось, а тем более – маленьких несчастных девочек.
Водка кончилась быстрее, чем принесли рыбу. Все это время Сергей зачем-то усиленно вытирал руки, словно пытаясь смыть с них невинную детскую душу.
Заказав автокар – Сергей понял что ногами они уже не дойдут до дома – и завернув с собой рыбу (и прихватив еще одну бутылку водки), они покинули бар.
Дома Элора истошно разрыдалась, наконец-то дав себе волю. Сергей попытался ее успокоить – безуспешно.
Ее трясло и морозило. Но от водки она отказывалась и он выпил и ее и свой стакан и пошел на кухню сделать ей горячего чая.
