запрещено. Но на ночь, если вы пожелаете, можете остаться у любой из них, на свое усмотрение.
Сергей кивнул, принимая это к сведению.
– Надеюсь, им об этом неизвестно? – спросил он.
– Пока еще нет.
– И хорошо, – сказал Сергей. – Ночевать ни у кого я не собираюсь. У меня давно уже есть любимая девушка. – В двух лицах, добавил он про себя.
Эдик задумчиво покивал головой.
– Это – всего лишь ваша работа, – прокашлявшись, неловко проговорил он. – И ничего более.
Да уж, подумал про себя Сергей, такой работы у меня еще не было.
– Порядок будет такой, – продолжил Эдик. – Сеанс. Отдых. Снова сеанс. И так далее. График на отдых вы составите сами.
Сергей кивнул.
– И пить вам совершенно нельзя. Понимаете?
Сергей снова кивнул.
– Первой вашей девушкой, – продолжал Эдик, глядя на экран монитора, – будет Наташа Винс, двадцать один год, топ-модель. Ни на какие научные эксперименты она не согласилась, и поэтому ей пришлось сказать правду. Впрочем, как и всем остальным.
– Какую? – поинтересовался Сергей.
– Правильную, – спокойно ответил Эдик. – Что наш мир – без детей. А у нее, в связи с особенностями организма, есть шанс родить – первой в нашем мире, со всеми вытекающими отсюда преимуществами.
Эдик взял паузу.
– Ну а если она откажется, то тоже обьяснили, что произойдет, – сухо добавил он.
Сергей только поморщился.
– И, кстати, Серж, – спохватился Эдик. – Девушки ничего не знают про других и считают себя единственными. Пусть так и будет. Хорошо?
Сергей не возражал.
Медсестра Яна, хмурясь, сурово отвела его к комнате с номером '32'. Всю дорогу она молчала, так в конце концов ничего и не произнеся. У двери развернулась и ушла с гордо поднятой головой и напряженными плечами.
Сергей вздохнул и, предварительно постучавшись, и услышав резкое 'Валяйте!', вошел внутрь.
Так начался его первый рабочий день на новом рабочем месте.
* * *
Рядовая комнатенка, широкий диван, шкафчик, стол, два стула, холодильник, дверь в ванную.
В кресле сидела высокая худая девушка с голубыми глазами. Темные волосы были коротко подстрижены. Темное платье на пуговицах, причем пуговицы снизу и сверху были достаточно глубоко расстегнуты и полы платья свисали с ее длинных, вызывающе расставленных ног, почти полностью обнажая их.
Взгляд ее был агрессивен.
– Серж, – с явным отвращением произнесла она, без всякого приветствия. – Как ты предпочитаешь меня трахнуть?
– Никак, – покачал он головой, уничтоженный таким приемом, причем, заслуженным, как он считал, и поспешно собираясь выйти отсюда. Ему стало противно от всего этого эксперимента.
Сергей развернулся и сделал шаг назад.
– Постой, – услышал он за спиной хриплый голос.
Сергей замер в полуоткрытых дверях. Обернулся.
Девушка встала, сразу оказавшись выше его на полголовы. Подошла словно во сне, переступая своими черезчур длинными ногами.
Он посмотрел в ее глаза и отрешенно подумал, вот сейчас она мне просто выцарапает глаза, или задушит. И будет права. Чтобы дальше не произошло, Сергей про себя решил, что не будет этому сопротивляться.
Покусывая губы, он отвела свой взгляд в сторону.
– Ну ты это, извини, – еще более хрипло произнесла она, неловко кладя свои руки ему на плечи, и Сергею стало еще противнее.
Девушка просто старалась пересилить себя, не желая умирать, догадался он. И тут же его резанула следующая мысль: Идиот, ты ее только что чуть было не убил. И Сергей торопливо закрыл за собой приоткрытую дверь.
– Пойдем, сядем, – предложил он.
– Пойдем, – прошептала она все еще хриплым голосом, и послушно направилась к дивану, впрочем, крепко прижав его руку к себе. Возможно, она боялась, что он передумает и уйдет.
Подойдя к дивану он присел, но она, опять же словно сомнамбуда, небрежныи толчком в плечо уложила его на диван. Так что только свисали его ноги.
– Расслабься и ничего не делай, – прошептала она с полузакрытыми глазами и, словно во сне, принялась расстегивать ему брюки.
Стянув их и нижнее белье ему до колен, она вдруг замерла.
– А ты что думала, – недовольно произнес он. – От нашего с тобой разговора он только сьежился.
– Это поправимо, – усмехнулась она и, придерживая волосы у висков, чтобы не мешали и не лезли в рот, наклонилась к его животу.
А потом они стояли у дверей, оба чувствуя некоторую неловкость.
– Приходи еще, – сказала она, не глядя ему в лицо. Обняла за плечи, неловко поцеловала в губы. – Придешь? – спросила она таким тоном, словно этот вопрос дался ей с огромным трудом.
– Приду, – произнес он тоже хриплым голосом.
– Ну тогда у меня к тебе просьба, – сказала она хмуро, по-прежнему с агрессивным лицом. – Раз я обречена на то, что ты постоянно будешь заниматься со мной сексом, и с этим ничего уже не поделаешь, то я хочу, чтобы ты от меня ничего не требовал и не трогал своими руками. Я буду делать все сама. Согласен?
Сергей растерянно посмотрел на девушку.
– Хорошо, – сказал он. – Но у меня к тебе тогда тоже будет просьба.
Она быстро посмотрела на него, внутренне напрягаясь.
– Как ты делаешь сама – очень утомительно и сильно затягивает наше общение, – сказал он. – Если ты хочешь меньше со мной контачить – будь уж немного терпимее. Сама же понимаешь – нам вместе быть долго. Так что давай хотя бы изобразим хоть какую-то терпимость. Так что предлагаю закончить эту войну.
Она немного подумала.
– Хорошо. Я согласна, – хрипло ответила она. – Но рук все же поменьше.
Он кивнул и вышел. И дверь за ним наглухо защелкнулась, отгородив друг от друга эти два непримиримых мира.
Начальни Лаборатории-Z был на месте. То есть в своем временном кабинете.
– Эдик, это просто отвратительно, – сказал Сергей прямо с порога.
Эдик только покачал головой.
– Отвратительно с точки зрения старого мира, – сказал он. – Здесь же все совсем по-другому. Серж, вы же так долго здесь живете, а так и не смогли понять главного принципа здешнего мира.
– Это какой же? – поинтересовался Сергей, присаживаясь.
– Раньше человек рождался спонтанно, хаотически, – начал свое обьяснение Эдик. – Никто не знал, кем этот новый человек вырастет, какую нишу он займет, чем будет заниматься, какую пользу сможет принести обществу. Приспособление мира из хаоса – вот был главный принцип того времени. А сейчас рождение человека – точно спланированная акция. Уже заранее известно, кто конкретно это будет и для каких целей он рождается. То бишь восстанавливается. И если человек вдруг по каким-то причинам все-таки не
