важной и полезной информации. Есть претензии к Росстату – в частности, потому, что данные по социальной дифференциации населения, по разрыву между богатыми и бедными раньше были ежемесячными, а сейчас их можно получать уже только по итогам года, и то с большим опозданием. Заметно падает качество государственной статистики – ярчайшим примером служит сокращение численности безработных на 1 млн человек за один день, случившееся примерно полтора года назад.
Много к органам государственного управления и других вопросов, но последние события показали, что Минфин является российским лидером по закрытию информации.
21 апреля 2010 года было принято постановление правительства № 267, по которому он получил право, если захочет, до 1 января 2013 года не предоставлять обществу материалы, во-первых, о поступлении и использовании нефтегазовых доходов федерального бюджета и, во-вторых, о формировании и использовании средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. А до 1 февраля 2012 года Минфин может, если захочет, не информировать общество о зачислении в Резервный фонд и Фонд национального благосостояния доходов от управления ими.
Причина выбора дат понятна: 1 января 2013 года – конкретное выражение понятия «отдаленные перспективы». У нас бюджетное планирование формально осуществляется на 3 года – значит, в момент выхода постановления до 2012 года хотя бы очертания бюджета имеются. А бюджет 2013 года не сформирован еще даже в наметках.
Кроме того, к этому времени, скорее всего, не останется Резервного фонда, а в момент подписания постановления предполагалось, что не останется и Фонда национального благосостояния (сейчас понятно, что это не так, но в момент подписания постановления ситуация виделась по-иному). То есть нам об использовании их денег, может быть, и расскажут, но лишь тогда, когда это уже не будет иметь ни малейшего практического значения.
А вот 1 февраля 2012 года – дата, которая у меня вызывает напряжение. В конце концов, закрыли информацию и закрыли – это государственная политика, куда деваться? Но ведь 1 февраля 2012 года – это дата практически накануне президентских выборов.
Мне абсолютно безразлично, кто будет участвовать в этих выборах, будет это выбор или назначение, будет один преемник, или два, или вообще преемников не будет, а будут выборы по– честному, как в США, когда никто не знает имени будущего президента до завершения подсчета голосов. В данном случае это неважно, потому что Министерство финансов и лично А. Л. Кудрин, насколько можно понять, уже в апреле 2010 года, когда готовилось постановление, а то и раньше, планировали раскрытие некоторой информации только за месяц до президентских выборов.
Любой человек, способный воспринимать прочитанное и услышанное, согласится с предположением, что Минфин уже сегодня планирует при помощи открытия или неоткрытия информации оказывать влияние на исход президентских выборов 2012 года. Это вещь недопустимая, потому что Минфин – ведомство хозяйственное, а не политическое.
При угрозе национальной безопасности своими методами должна действовать ФСБ. Центризбирком может ожидать массовый вброс фальшивых бюллетеней уже сегодня и к этому готовиться. Но к этому должен готовиться именно Центризбирком: Минфин здесь ни при чем.
Скажу честно, я в свое время работал в очень демократичных по внутреннему устройству, конечно, на нынешнем фоне правительствах и администрациях президента. И если бы в девяностые годы, годы бардака и всеобщего развала, или в двухтысячные, когда бардака тоже было достаточно, кто-нибудь принял бы подобного рода постановление, – в течение недели постановление было бы переписано, а все причастные имели бы неприятности.
Просто потому, что это решение производит впечатление политической диверсии, запланированной уже сейчас, и никакого иного впечатления производить не может.
Мне интересно посмотреть, что же это будут за такие выборы, если за два года до них уже нужно закладывать мину в такой второстепенной с точки зрения политики области, как использование денег федерального бюджета.
Как еще Минфин закрывает информацию, покажу на конкретном примере.
Прежде всего обществу не предоставляется систематизированный отчет по исполнению консолидированного бюджета, то есть суммы региональных и федерального бюджетов.
Не предоставляются окончательные итоги исполнения федерального бюджета даже поквартально, я уж не говорю помесячно. Вся оперативная статистика предварительная, и окончательная статистика в части федерального бюджета бывает только по годам, а еще в первой половине 2000-х годов бывала и по кварталам.
Два с лишним года назад была закрыта статистика исполнения федерального бюджета в виде расходных статей. До того Минфин каждый месяц публиковал данные: у нас есть одиннадцать укрупненных статей расходов федерального бюджета, мы планировали потратить столько-то, а на деле мы эти бюджетные проектировки на столько-то недовыполнили или перевыполнили. И из этих данных было хорошо видно, что из месяца в месяц, практически на протяжении десятилетий, Минфин одни статьи недофинансировал, а другие статьи перефинансировал, и это показывало реальную, а не пропагандистскую структуру бюджетных приоритетов.
Но прежде всего, конечно, было видно, что деньги экономятся за счет прямого нарушения бюджета – они просто не даются бюджетополучателям. Под разговоры о том, что бюджетополучатели не умеют правильно оформлять бумажки, почему-то постоянно идет экономия на одних и тех же ведомствах: на социальной сфере и Минэкономики. Бывала еще мелочевка – жилищно-коммунальное хозяйство, экология, культура, но там много не сэкономишь. И обычно перевыполнение расходов по силовым ведомствам и на государственные нужды.
Понятно: «своя рука владыка». А потом силовику попробуй-ка чего-нибудь, да еще законно ему причитающегося, не дай – завтра могут случиться маски-шоу на рабочем месте…
И вот эту информацию Минфин закрыл пару лет назад.
Закрыта с начала 2010-го года и информация об использовании нефтегазовых доходов.
Прежде всего, это проявление общей государственной стратегии. Мы видим общую тенденцию в закрытии информации государством. Попробуйте что-нибудь лишнее заявить – сразу оформят по 282-й «русской» статье за «экстремизм».
Почему информация закрывается? Насколько могу судить, потому, что у нас в государстве очень большую роль играет коррупция, обеспечивающая благосостояние огромного количества недобросовестных чиновников, которые фактически образуют правящий класс России. А коррупция – как бледная спирохета, возбудитель сифилиса, – на свету погибает почти сразу. Поэтому, чтобы она развивалась, а правящий класс богател и чувствовал себя хорошо, нужна темнота.
Некоторый доступ к информации у общества все еще сохранился – значит, его нужно закрывать. Это вопрос, по всей вероятности, не информации, не статистики – это вопрос власти, сохранения благосостояния правящего класса, развития и укрепления, укоренения, расширения коррупционных отношений.
Почему именно в апреле все это произошло? Есть три предположения.
Первое: как раз рухнули рейтинги сначала Греции, затем Португалии, Ирландии и Испании. Когда падает рейтинг страны, обесцениваются ее ценные бумаги и, соответственно, вложения в эти ценные бумаги. По закону средства Резервного фонда и Фонда национального благосостояния можно вкладывать только в высоконадежные ценные бумаги, но мы хорошо помним, как Банк России вкладывал деньги международных резервов в американские ипотечные конторы, которые были на грани банкротства. Им повезло, государство не стало их банкротить, поэтому Банк России заработал немного денег.
Но ведь не всегда бывает счастье авантюристам. И вот в документах, которые регулируют вложения средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, перечислены все страны, в ценные бумаги которых можно вкладываться, включая и Испанию, и Португалию, и Ирландию, и Грецию. Потому что на тот момент, когда принималось постановление, у них были высокие рейтинги. Включить мозги и подумать о том, что на самом деле Южная Европа скорее южная, чем Европа, не получилось: «эффективный менеджмент» в современном либеральном понимании применения интеллекта вне коррупционных схем, насколько можно судить, не предусматривает.
