Два куличка сели неподалёку. Совсем не боятся людей, палкой сшибать можно.
- Так что, ничего подобного, ислам тут не причём. Ислам казахов и татар это не ислам египтян и палестинцев. Всё зависит от того, как ислам накладывается на матрицу коллективного бессознательного, на устои и культуру народа. Одних двигает вперёд по лестнице развития, другие валятся в подвал. Впрочем, также действует и любая другая религия. Потому что люди и народы разные, единого решения не может быть ни в чём. Ислам отсекает татарина от практики 'грабить-резать-убивать'? Да. А чеченца? Вопрос есть… Одни относятся к исламу, как к Советчику, а другие, как к Прокладке между собой и Проблемой. Можно вытащить, можно вставить. Но и не это главное, как мне кажется. Главное - 'версия' религии. У кого-то она 6.0, у кого-то 1.1. Жёсткость патристики изменяется с развитием паствы. И, пока эти сущности идут с одной скоростью, всё хорошо, Египет процветает. Но как только появляются убедительные горлопаны, уговаривающие всех зачем-то вернуться к уровню религии начала Большой Игры, то есть, к версии 1.0, начинается лажа. Если же эта лажа накладывается на социальные проблемы, то египтяне начинают годами кидаться друг в друга мусорными урнами, надевать их на бошки и бить ими витрины. Запрещать купальники и спиртное, картины и фильмы, книги и Интернет. Приходят радикалы, уходят туристы, инвесторы и нате вам, страна в подвале…
Скука, полковник, писем нет.
Рутина нас заела. Обленились, ходим мало, жирок нарастает. 'Сталкеры вернулись с задания с геморроем'. Съёмка берегов, измеренные высоты и дали, обследованные мели и заводи. Плывём себе по речной глади, фиксируем всё вокруг. Понимаем, что надо. Но…
Скука, полковник. Первый день случился для 'Дункана' урожайный, азартный. Второй - легко забыть. Идёт третий день плавания, а событий ноль. Нет, вру, пара есть, но этого мало. В первый же день, отчалив от 'чешского барака', буксир направился по течению наискось, к 'нашей' стороне, решили посмотреть с воды на ближние окрестности Замка. 'Дункан' шел уже более двух часов, когда Олег, стоявший на вахте, заметил, что с берега кто-то нам активно семафорит обеими руками. Подумали, что к реке вышли очередные потеряшки, довернули судно. Однако, вместо потеряшек на берегу, меж стволов густого леса, подступающего к воде почти вплотную, нас ждал один из кордоньеров, у них, оказывается, в этом месте тропа к Волге выходит. Немного поболтали, наш дед сразу зацепился за важную тропку и надумал в будущем учредить здесь пост запасной бункеровки, заховать рядом пару бочек солярки. Коломийцев сошёл на берег, по-хозяйски топнул пару раз по земле, будто она из досок, и заявил:
- Причал надо сделать. Маленький. Плавучий, вода всё еще большая, сойдёт к осени.
- Нет уж, граждане хорошие! - немедленно возмутился местный житель. - Никаких причалов мы вам колотить не дадим, оно нам не надо, чтоб каждый 'поплывун' тут нашу тропку находил. Бочки ховайте, а вот причал - не дадим. Знаешь, моряк, мы же люди тихие. Не высовывайся по глупости, и не получишь по носу. Спокойнее так, надёжнее.
За второй день плавания у экипажа 'Дункана' на счету всего одна находка, но добрая, хозяйственная, - так скажу. На одном из вытянутых песчаных островков, ближе к западному берегу, Коломийцев заметил ярко-зелёное пятнышко на берегу. Порулили туда, подошли, смотрим, ё-моё, так это же лодка стоит на песке! Целёхонькая. Небольшой пластиковый ялик, без весёл, пустой. Репшнур серый, не старый, длинный, похоже, лодка просто отвязалась, и течение вынесло на отмель. Теперь ялик-'потеряшка' стоит у нас на корме, закреплённый попёрек палубы. Ради такого дела капитан вытащил откуда-то ещё один яркий спасательный круг, положил в лодку. Олег строгает и клеит уже второе весло, Корнеев пилит вилки уключин, а второй матрос - Пашка, совсем ещё пацан, - старательно выводит на одном борту найдёныша имя собственное - 'Потеряшка' и название судна-хозяина. Шрифт тот ещё. Таким на платных туалетах пишут 'Вход 15 руб.' Я предложил капитану подождать возвращения в порт приписки, там, мол, художница есть, всё красиво сделает, но дед отверг:
- Заботливыми руками экипажа надо сделать, тогда и кривоватые буквы ялик украсят. Пусть ребятки стараются над родным.
Дед сильно доволен, словно второе судно в распоряжение получил. Впрочем, в нашем положении так оно и есть.
Про Египет и арабов, пока что, исключительно по слухам, бегающим по степи, мы с Монголом говорим так, словно сидим и рыбачим где-нибудь на берегу Оки. А пирамиды рядом рядом. Так нам удобней, не будешь же упоминать каждый раз: 'Это я имел в виду ту, старую Землю'. С Шамилькой хорошо беседовать, он больше слушатель, чем ответчик, про оратора и говорить не приходится. А вот я выговариваюсь, снимаю накопившийся репортёрский зуд, а так как редактора нет, то ещё и комментирую от себя - поливаю, как хочу. Вот и трём мы с другом про всё подряд, обсуждая новости из Замка. Новости регулярно получаем от Вотякова, с ним можно поговорить по защищённой связи. Корабельная рации пока пробивает исправно, с учётом того, какую антенну Юра навесил на судно. У нас и станция 'Северок-К' имеется, но капитан её не жалует: 'Дураки, что ли, по-твоему, суда проектируют?'.
- Ничего ты про ислам не знаешь.
- А ты? С каких это пор Монгол верой озаботился?
- Да не… Но я носитель культуры, а она мусульманская.
- А я не хочу узнавать, если честно. Я агностик. Хотя тоже носитель культуры, православной. Кстати, Шамиль, теперь и ты ничего не знаешь. А сейчас, после появления Смотрящих - тем более. Мне сейчас как-то все религии глубоко побоку. Представь, приду я или ты к новообретённому попу и спрошу, поясни, мол, ситуацию, отец, что ж такое происходит? Что он мне скажет? Что на всё божья воля? Что молиться надо? Так мы и так молимся - Смотрящим. Которые подвинули и Бога, и Вселенную, как я посмотрю, и все законы физики заодно.
- Есть такой момент, каша в голове, - неохотно признаёт Бикмеев.
- А ты про Египет…
- Ну, а если бы там, ну, в Египте, всё наладилось, буза кончилась, поехал бы? - не успокаивается Бикмеев.
- Знаешь, Шам, отдых есть состояние особое. Цельной благости, что ли… Не могу я отдыхать в рабской растерянной стране с совершенно чуждой мне культурой, которая, как мне отлично известно, меня ненавидит априори, минимум, по двум причинам. И я не хочу изучать ту культуру изнутри, тем более, что её мне и не показывают. Показывают пирамиды! А это две большие разницы… Не могу я отдыхать там, где 'гуляют' в красивой пластиковой резервации и беспрерывно 'кушают'. Вот 'кушают' они, и всё тут, хоть ты тресни! Да, там дешево. А кто рабам больше платить будет, 'гномикам' и эти копейки сойдут. Сами такое имеем, особо по дальним регионам… Не хочу я, Шам, выглядеть липовым миллионером в окружении нищих гризеток и реально голодных людей, меня такое не тешит. Дешевые понты это, во всех смыслах и по всем понятиям. 'Супергостиницы, 'оллинклюзив', 'чиста Запад', закрытая территория… А я не индеец, чтоб в резервации сидеть, даже если там можно, за очень дешево, сладострастно и беспрерывно 'кушать' и пить 'водко', это мы и у себя горазды, на загляденье, мне одного Нового Года всегда хватало так, что прости господи! А вот Берлин люблю. Будапешт люблю, особо будайскую сторону. Сплит обожаю, Дубровник. В Европах многому научиться можно. Отдых в познании, это полезно… А не в 'кушать', сгорая печенью от этого, на, 'Ультра, на (пип!), Алл (пип!), Инклу (пип!), зифф'!
- Ну, ты дал! - восхитился Монгол. - Статьи писать надо.
- Так некуда, - уныло посетовал я. - Нет 'газетов'.
Газет нет.
И арабов пока нет. Постоянно их высматриваем в степи, еще ни разу не видели. Ничего подозрительного. А вот неподозрительного хватает.
Жара спадает, скоро вечер.
Май, а греет изрядно. Или это потому, что мы на равнине, отражённая инсоляция? Ветерок идёт с реки, а запахи - со степи, как это может быть, завихрения тут, что ли? Запахи правильные, романтические, хорошо, что у меня нет аллергий на пыльцу.
Каждый раз подолгу сидим на самом обрезе бескрайней степи, на кромке берегового склона, изучаем. Почва тут благодатная. Я не агроном, но это и ежу понятно, на осыпавшемся к воде склоне хорошо виден толстый слой чернозёма. Наблюдения происходят регулярно, - причаливаем к западному берегу,
