130
Опять значительное число пленных ослабляет убедительность примера. Примеч. пер.
131
Из 7799 убитых и 57 361 раненого 263 случая падают на разного рода несчастия; затем к ним следует еще прибавить 23 717 человек, у которых причины раны неизвестны, следовательно, вся потеря доходит до 88 877 человек (13 556 убитых и 75 321 раненый). Fischer Berlin 1876. Примеч. пер.
132
Конница потеряла от сабельного удара только 1 человека, так как из 6 вышеприведенных — 4 приходятся на пехоту, 1 — на артиллерию. К общей потере конницы (2236 человек) нужно еще прибавить 276 убитых и 572 раненых, где происхождение раны неизвестно. Единственный убитый саблей всадник (того полка, в котором служил переводчик) был заколот африканскими иррегулярными всадниками, так что от ударов всей французской кавалерии не погиб ни один прусский всадник. При этом прибавим, что французы, как все народы романской расы, редко рубят, а больше колют. Примеч. пер.
133
Вряд ли правильно отделять эти два впечатления от блеска оружия и от несущейся массы. Моральное впечатление есть всегда продукт многих факторов, из которых каждый, взятый отдельно и рассматриваемый в спокойном состоянии духа, покажется совершенно безобидным. Звук копыт несущихся лошадей также производит впечатление, которого переступание лошади на месте, очевидно, произвести не может. Так же точно впечатление, производимое обнаженной саблей, происходит не от одного ее блеска, но от сознания, что через несколько секунд сильные и ловкие люди, владеющие этими саблями и приближающиеся полным ходом, налетят на испуганного врага и подобно виденному здесь или там разнесут всех. Если же люди слабы, или лошади движутся медленно, или противник остается хладнокровным с сознанием своей силы и того, что прежде постоянно отражал такие атаки, то, конечно, один блеск обнаженных клинков ничего не поделает. Кроме того, можно сказать, что и одного приближения всадников полным ходом недостаточно; какое впечатление произвел бы вид приближающейся толпы неумелых ездоков, хотя бы и увешанных всяким оружием, несущихся на не повинующихся им лошадях. Вероятно, подобная картина вызвала бы только насмешку или сожаление. Примеч. пер.
134
Если револьвер действительно настолько лучше сабли, то почему же не воспользоваться им и против конницы? Почти все вышеприведенные примеры относятся к стычкам двух конных частей. См. еще с. 463. Примеч. пер.
135
Эти слова, а также и сейчас за ними следующие, могут быть применены вполне и к холодному оружию. Примеч. пер.
136
Несмотря на все эти длинные рассуждения, револьвер проглядываете них в виде личного увлечения им автора, тщательно подобравшего все мнения за это куцее оружие и ни одного против него. Одно уже предложение замены холодного оружия огнестрельным — грех против основных свойств конницы. Стюарт отлично понимал это и в своем наставлении коннице южан запрещал употребление револьвера при атаке. Примеч. ред.
137
Странно, что автор совсем не упоминает о русском драгунском корпусе (из 80 эскадронных полков, 6 конных батарей, 2 эскадронов конных пионер и т. д.) силой в 16 000 человек при 48 орудиях, сформированном при императоре Николае I. Примеч. пер.
138
Если не было конной части, оставленной в резерве или заранее взятой из боевой линии и посаженной на коней, которая своей атакой могла бы дать спешенным людям время сесть. Примеч. пер.
139
Это верно также и для неприятельской пехоты, следовательно, изменившиеся условия как бы взаимно уничтожаются. Примеч. пер.
140
См. примеч. нас. 457. Примеч. пер.
141
