взглянула на Сэндерса. – После того удивительного представления, которое Джон устроил в офисе сенатора Муна, я была настолько сбита с толку и почти поверила, что мы бредили.
– Я знаю. Я чувствовал себя так же. Не было заметно, чтобы он нервничал, все доказательства исчезли без следа, и всему тому, что мы видели, у него нашлось объяснение. Но если предатель не
– Может быть, – заметила Шерри.
–
Шерри подняла указательный палец к потолку и заговорила нарочито тихо:
– Вы помните, что сказал Джон Рот: «Но, доктор Сэндерс, они только пытались прострелить шины багажных тележек, которые вы угнали. Если бы агенты хотели убить вас, то сделали бы это. Они пытались доставить вас в Управление, Вот и все!»
Расти покачал головой.
– Я знаю то, что я видел, – спокойно заметил он.
Шерри долго смотрела на него, прежде чем ответить.
– Неужели? Я должна признать, Расти, что не могу с полной уверенностью утверждать, что он лжет. А братство разведчиков всегда будет уверено, что магистр Джонатан Рот сделал все это, и неважно, как это было на самом деле.
Расти снова покачал головой.
– Я все думаю, мы-то правильно поступили?
– А разве у нас был выбор? – почти сразу же спросила Шерри.
– Ну...
Она повернулась и положила ему руку на плечо.
– Это был выбор Хобсона. Помнишь, почти как у того английского держателя конюшни в семнадцатом веке? Хобсоч обычно говорил своим клиентам: «Вы можете взять любую лошадь, которая вам нравится, если это та, что стоит ближе всего к выходу»!
Доктор кивнул. Шерри взяла его пальцами за подбородок и развернула лицо так, чтобы их глаза встретились.
– Ты помнишь условие Джона? «Заткнитесь, забудьте о ваших бредовых обвинениях, и вы сможете сохранить работу.
– Знаю, знаю.
Шерри убрала руку.
– Ладно. Только помни, что мы обещали друг другу. Нам лучше приглядывать за ним изнутри. Что сделано, то сделано.
– Я полагаю. Во всяком случае все пассажиры этого лайнера уже дома после трех дней карантина. Никто не заболел, всеобщие извинения и перелет первым классом. Пострадали только те, кто страховал «боинг», и араб, смятый в лепешку в том частном самолете, не считая, разумеется, «Акбаха».
– Ты забываешь о профессоре Хелмсе и той молодой матери в Исландии, – добавила Шерри.
Расти поморщился и кивнул.
– Ты права. Извини. Но суть в том, Шерри, что благодаря счастливой случайности Рот выглядит умным советником, помогавшим президенту преодолеть серьезный кризис, а не лжецом ранга Макиавелли, который почти развязал бойню. Он постарался сыграть роль Господа Бога и чуть было не убил двести пятьдесят человек, помогая «Акбаху», и мы даже не знаем, каким образом. Он нарушил больше законов, чем я могу сосчитать, начав гигантскую тайную операцию, не поставив президента в известность, вероятно, лгал ему неоднократно, обманул сенатора, всеми манипулировал, пытался нас убить, разгромил мою квартиру, расшатал мои нервы и... и...
– И в настоящее время наслаждается полным доверием исполнительной власти и сената, который его утвердит в должности, потому что даже мы не уверены в справедливости обвинений, – закончила Шерри.
Расти кивнул.
– И только мы двое, подозревающие, что он змея, остаемся под его прямым контролем! – Расти стукнул себя в грудь. – Мы.
Шерри улыбнулась ему и склонила голову набок.
– Если живешь в джунглях, жди змей. Мы работаем на ЦРУ. Мы
Расти кивнул и поднялся.
– И все-таки, когда-нибудь, – начал он, – какой-нибудь ужасный вирус, подобный этому,
Раздвижные стеклянные двери не были заперты, и Расти чуть приоткрыл их, позволив громкому шуму волн с пляжа заполнить комнату с бархатной мебелью. Над Атлантическим океаном взошла луна, полная и огромная, освещая неожиданно мягкий зимний вечер. Внизу по пляжу прошла пара, явно наслаждавшаяся
