– К счастью, я довольно прилично говорю по-русски, поэтому мне не понадобился переводчик. И я уверен, что все понял. Знаете ли, с русским языком у переводчиков иногда...
– Сэндерс! Ближе к делу! – рявкнул Рот.
– Извините, сэр. – Доктор двинулся к дальнему концу стола, противоположному от кресла Рота. – Подведем итоги. Исходя из того, что Хелмс не только заразился, но и был уже болен этим вирусом к моменту вылета из Франкфурта, а господин директор приказал мне считать именно так, и учитывая то, что, по мнению русского ученого, в Баварию ошибочно отправили самый страшный из разработанных вирусов, нам приходится считать почти полной вероятность того, что к настоящему времени все пассажиры этого самолета уже заражены активной, как бы это получше сказать,
– Все? – спросил Рот.
Сэндерс кивнул.
– Да, сэр. Заражение произошло в течение двух часов с момента вылета. Так как мы многого не знаем об этом вирусе, кроме того, что он сделал с двумя мужчинами в баварской лаборатории, я исхожу из того, что мне рассказал русский исследователь о патогенах класса «омега». Основной характеристикой для отнесения патогена к этому классу является его крайне высокая степень контагиозности. Иными словами, если вы контактировали с больным, вы заразились. Принципы распространения различны, но вирусы класса «омега», по словам русского, несут в себе реальную угрозу того, что при распространении среди гражданского населения их практически нельзя остановить. Обычно под этим понимают передачу инфекции воздушно-капельным путем, способность вируса жить на коже и проникать сквозь нее в организм человека. А это значит, что если вы лишь коснулись капли инфицированной жидкости, выделенной организмом больного, вы будете заражены. Кроме того, уровень смертности превышает восемьдесят пять процентов. Добавьте к этому короткий инкубационный период. А судя по всему, для этого баварского патогена он составляет всего сорок восемь часов, что само по себе невероятно.
Рот повернулся в своем кресле.
– Откуда они узнали об этом, Сэндерс?
– Русский сообщил мне, что они пришли к этим выводам после первичного тестирования, но он не уверен, что мы имеем дело именно с этим вирусом. Они проводили испытания... и на людях. Он сказал, на политзаключенных. Особенно в пятидесятых годах. Наш баварский вирус должен иметь по крайней мере эти характеристики. И сейчас они боятся, что в наши восьмидесятые годы, даже менее грозный для человека патоген, чем вирус класса «омега», появившись где-либо в мире, может распространиться по всему земному шару в течение двух суток при помощи современного авиалайнера! Сегодня это начинается во Франкфурте, и прежде, чем мы узнаем, что вирус уже у нас, носители вируса заболевают и разносят его в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго и Токио. А каждый инфицированный через два дня передает болезнь десятку других местных жителей. Это напоминает пирамидальный план Армагеддона. По мнению русского ученого, а я полностью с ним согласен, воздушный транспорт превратился в потенциальное оружие вирусного уничтожения. Именно об этом я много лет пытался сказать Федеральному управлению авиации в связи с системой кондиционирования воздуха в салоне...
Рот поднял руку, чтобы заставить его замолчать.
– Придерживайтесь темы, доктор! Я в курсе вашего крестового похода против Федерального управления авиации.
Расти Сэндерс помолчал немного, изучая лицо Джона Рота, и решил не настаивать. Он откашлялся и потряс бумагами, которые держал в руке.
– В любом случае, сэр, мы получаем крылатого посланника смерти, если патоген класса «омега» действительно находится на борту этого самолета.
Кое-кто из присутствующих шумно вздохнул, а Марк Хейстингс подался вперед.
– О какого рода смерти идет речь? Быстрой, или это что-то более... ну...
– Вы имеете в виду, говорим ли мы о чем-то ужасном? – спросил Сэндерс.
– Именно. Я хочу сказать, что на борту самолета двести сорок пять пассажиров и двенадцать человек экипажа!
Прежде чем ответить, Сэндерс взглянул вдоль стола на Рота. Тот оперся подбородком о ладонь, не сводя глаз с Расти, и никак не реагировал.
– Что ж, – снова заговорил Сэндерс, – смерть может принимать различные формы, в зависимости от того, о каком именно патогене идет речь. Но мы знаем о двух жертвах в лаборатории в Баварии. Мне сказали, что высококвалифицированная команда немецких специалистов проводит вскрытие, и пообещали сразу же по окончании сообщить о результатах. Нам это поможет провести параллели при вскрытии тела профессора. Кстати, возможны и нарушение дыхания, и внутреннее кровотечение, и изменение сердечной деятельности, похожее на сердечный приступ, и высокая температура. Но у двух известных жертв проявились другие симптомы, включая сумасшествие и странные изменения поведения. Итак, если период от момента заболевания до смерти занимает несколько часов, то страданий не избежать, особенно если все на этом самолете, включая и членов команды, одновременно сойдут с ума.
Джон Рот не шевельнулся, но Марк Хейстингс дернулся вперед.
– Господи, экипаж! Я о них не подумал!
Сэндерс жестом призвал всех к спокойствию.
– Их заражение началось всего несколько часов назад, Марк. Если мы посадим их где-либо в течение, скажем, сорока часов, то вероятность заражения экипажа сведется практически к нулю.
– Да, но нам необходимо будет взять у них, так сказать, ключи от самолета после всего этого. Вывести самолет из строя.
Сэндерс покачал головой, глубоко вздохнул, глядя себе под ноги, потом прямо взглянул в глаза Роту.
– Мне ненавистно думать, что люди встретят свой конец, запертые в этом самолете. Ужасно видеть, как они будут проходить через все это без всякой помощи, даже если она бесполезна и оказывается людьми в защитных костюмах. – Сэндерс и не заметил, как снова начал мерить шагами комнату, продолжая говорить.
