Час Пандоры

Он понял, что находится в другом конце зала, рядом с креслом Рота, следящего за его движениями, вращаясь в кресле, но Сэндерс остановился, оглядел комнату и заметил, что все потрясены. Тогда доктор заговорил снова, удивляясь собственной отчужденности. Вот он говорит совершенно обычным голосом о кошмарном бедствии, способном, судя по всему, убить почти триста человек в авиалайнере, заставив их пройти через немыслимые мучения и страдания.

«Он так спокоен, – сообразил Расти, – потому что не верит в это. Пока, во всяком случае. Ведь нет еще доказательств наличия болезни на борту лайнера, даже если согласиться с тем, что американский профессор мог ею заразиться».

– Ладно, теперь что касается опасности заражения. – Сэндерс подошел к доске с прикрепленным к ней чистым листом бумаги, выбрал фломастер-маркер и начал рисовать, продолжая говорить. – Я опять-таки отталкиваюсь от того, что рассказал мне русский исследователь о патогенах класса «омега» вообще, и на этом строю свои предположения. Но нам лучше грешить консервативностью и думать о том, что баварский вирус способен сохранять активность в воздушной среде при температуре выше нуля, скажем в течение часа, в зависимости от уровня влажности. Такого времени достаточно, чтобы пройти весь путь внутри «Боинга-747» и заразить каждого, если частицы достаточно малы, чтобы просочиться сквозь минимально эффективные биофильтры системы кондиционирования воздуха. Чем выше температура и влажность, тем дольше живет вирус, передаваемый воздушно-капельным путем, и тем он смертоноснее. Вирусы такого рода переносятся крошечными аэрозолями – капельками влажности, имеющимися в воздухе. При определенной температуре они могут задерживаться даже на несколько часов. Подумайте о том, как обычная простуда передается при чихании или при контакте. Нам следует думать о подобной степени контагиозности, а ведь речь идет о вирусе, не просто вызывающем банальный насморк и повышение температуры, а убивающем за три-четыре дня. – Сэндерс положил маркер на место и сложил руки на груди.

– Таким образом, доктор, – заговорил Рот, – вы оцениваете опасность для людей, подвергшихся заражению, как...

– Ладно. Поговорим об опасности для большого скопления людей. Учитывая то, что мне сообщили, а именно: речь идет о вирусе с уровнем смертности примерно восемьдесят пять процентов, я должен сказать, что нам вряд ли удастся найти что-либо приблизительно столь же биологически опасное для человеческой жизни, кроме других вирусов четвертого уровня. Например, заирский филовирус Эбола. Ужас этой болезни в том, что вы разлагаетесь, умираете и гниете изнутри, но баварская разновидность может повлечь за собой менее ужасную смерть, оставаясь при этом более опасной для человеческой жизни. Другими словами, с этим шутить не следует. Карантин, в самом строгом смысле этого слова, является жизненно необходимым.

Рот откашлялся.

– Доктор, как вы знаете, по плану они должны были дозаправиться в Исландии и вернуться домой. Этот план по-прежнему разумен? Я имею в виду поиски места для карантина на юго-западе?

Расти Сэндерс мгновение смотрел вниз, пытаясь сформулировать ответ. Он знал, что Рот повторит его слова в разговоре с Белым домом. Они должны быть верными.

– Хорошо. – Он посмотрел Роту в глаза. – Риск от возвращения авиалайнера на землю Северной Америки в область с более теплым климатом огромен и, на мой взгляд, ничем не оправдан. Теоретически, имея дело с патогеном настолько опасным и контагиозным, мы должны рассматривать наихудший вариант развития событий, итогом которого станет неконтролируемая эпидемия. И даже пандемия. Я не хочу никого пугать, но, честно говоря, сэр, если волна подобной инфекции только начнет распространяться, то теоретически это может привести к вымиранию целого континента! В самом лучшем случае погибнут десятки миллионов человек. Я знаю, что писатели-фантасты обыгрывали подобную тематику в течение многих лет, но это не вымысел! Угроза пандемии подобного рода очень реальна, в большой степени благодаря современной авиации.

Снова наступила тишина, пока Марк Хейстингс не заговорил сдавленным голосом.

– И нет никакой надежды для тех, кто находится на борту самолета? Они обречены, что бы мы ни делали?

Сэндерс посмотрел на него и поднял указательный палец.

– Что ж, может быть, это так, но давайте несколько смягчим утверждение. Они, вероятно, обречены на смерть – во всяком случае, восемьдесят пять процентов из них или больше – если... ЕСЛИ... – Он подождал, пока все сосредоточат внимание на нем, сознавая, что его ответ снова рассердит Рота. – Если умерший пассажир на самом деле погиб от той же самой болезни, убившей двух человек в Баварии. Помните, чтобы заразить всех пассажиров, необходимо присутствие в самолете уже больного человека. Если у профессора болезнь не достигла активной фазы, он не мог выдыхать частицы вируса в воздух.

Рот неожиданно подался вперед.

– Благодарю вас, доктор Сэндерс. Есть желающие что-нибудь добавить?

Таковых не нашлось.

– Отлично. Разумеется, мы можем это обсуждать и расходиться во взглядах, но я готов рекомендовать Белому дому, отказать авиалайнеру в возвращении на территорию Соединенных Штатов и оставить пассажиров, то есть поместить их в карантин, после приземления в Исландии.

Расти Сэндерс после своей речи прислонился к стене. А теперь он выставил одну ногу вперед и поднял правую руку.

– Сэр! Есть еще один момент первостепенной важности.

– Говорите. – Рот сложил руки, собираясь слушать.

– Нам необходимо как можно скорее провести вскрытие Хелмса. Я бы рекомендовал вызвать бригаду патологоанатомов из форта Детрик, специалистов в области химического и биологического оружия с комплектом биологически безопасных костюмов. Они должны воспользоваться самым скоростным самолетом. И мне бы хотелось обязательно переговорить с ними. Вы не можете просто обнаружить подобный вирус, но даже обычное вскрытие может показать, что человек умер от чего-то большего, чем простая сердечная недостаточность. – Сэндерс стоял и смотрел, как на лице Рота выражение интереса сменяется гневом – «опять он за свое».

Интерес одержал верх.

– Проследите за этим, доктор Сэндерс, – произнес Рот.