– Да уж, – пробормотал Дэмьен. – Это я понимаю. Но все равно мне этот план не нравится.
– А если бы мы приняли ваше предложение, – вступила Хессет, – то с чего нам следовало бы начать? Как выйти на группу потенциальных мятежников?
– Вот-вот, – подхватил Таррант. – В том-то и загвоздка.
– Да бросьте, – фыркнул Дэмьен. – Применив Познание…
– Припав к революционным потокам в этой стране, я тем самым во весь голос извещу Принца о нашем появлении. Нет, преподобный Райс. Здешнее Фэа нам надо использовать с чрезвычайной осмотрительностью. Любого рода Фэа, – добавил он, многозначительно посмотрев на Йенсени.
Девочка не дрогнула под его ледяным взглядом – не дрогнула ни физически, ни психически. И хотя внешний мир по-прежнему невероятно страшил ее, с проявлениями натуры Тарранта она справляться научилась. И в этом отношении, подумал Дэмьен, она преуспела лучше многих посвященных. А порой ему казалось, что и лучше его самого.
– Йенсени. – Хессет погладила девочку по руке. – Может быть, ты подскажешь нам что-нибудь? Что- нибудь, что рассказал или же показал тебе отец.
Девочка задумалась.
– Как что, например?
– Что-нибудь о людях, которым не нравится Принц. О местах, откуда Принцу, возможно, грозит опасность.
– Вы действительно полагаете, что она может это знать? – резко спросил Таррант.
– Ее отец побывал здесь, считая себя врагом Принца, – напомнил Дэмьен. – Какие бы поводы он ни изобрел для того, чтобы попасть сюда, его главной целью была разведка ситуации, в которой находится Принц, включая и его потенциальные слабости. – Подавшись вперед, он погладил Йенсени по плечу. – А поскольку обо всем остальном он дочери рассказал, то почему бы и не об этом?
– Мне кажется… – медленно заговорила девочка. Видно было, с каким напряжением она вспоминает. – Мне кажется, он рассказывал, что определенное недовольство чувствуется среди ракхов.
Хессет шумно вдохнула:
– Это более чем понятно.
– И он говорил, что восстать им трудно, потому что Принц был одним из них. Но, с другой стороны, одним из них он был не всегда.
– Родовой инстинкт в противоречии с разумом, – заметил Таррант.
Хессет недовольно зашипела.
– А имен ты каких-нибудь не слышала? – поинтересовался Дэмьен. – Может быть, он называл какие- нибудь имена?
– Он рассказывал о городе ракхов. – Глаза Йенсени сейчас смотрели куда-то вдаль или, вернее, в пустоту. – Принц взял его с собой в поездку. Отец говорил – затем, чтобы продемонстрировать ему, как замечательно идут дела. Но, добавил он, дела идут замечательно далеко не повсюду. Ему показалось, что многие ракхи недовольны и что им хочется создать собственное государство. Но говорить об этом они, разумеется, не смеют.
– Имена, – напомнил Дэмьен. – Знаешь ли ты какие-нибудь имена?
Вспоминая, Йенсени закусила нижнюю губу.
– Тэк, – выпалила она наконец. – Город называется Тэк. И там была переводчица-ракханка, ее звали… Зука. Да, ее звали Зука, но это происходило в другом городе.
– Нам нужно… – настаивал Дэмьен.
– Тсс… – перебил Таррант. – Пусть говорит.
– Зука… Нет, не могу вспомнить. – Детская ручонка, по-прежнему накрытая рукой Хессет, сжалась в кулачок. Йенсени изо всех сил старалась вспомнить. – Был еще кто-то. Кто-то важный.
Едва услышав это, Дэмьен почувствовал, что его охватывает волнение; как же трудно было не обрушить на девочку новые вопросы, а дождаться, вместо этого, пока она не вспомнит сама.
– Сильный и по-настоящему важный. Как бывают важны мужчины у ракхов, а женщины такими важными быть не могут.
– Самец-Альфа, – заметил Таррант.
Хессет бросила на него убийственный взгляд.
– Самец-Прима!
Именно так именуют себя сами ракхи, в отличие от названий, придуманных для них зоологами и антропологами из племен людей. И она права, подумал Дэмьен. Существа, способные преодолевать врожденные инстинкты, заслуживают большего, чем терминология, почерпнутая у кинологов.
– Мне кажется… его имя начиналось на Ката… Катас… Катасах! – Ее кулачки разжались, когда она наконец вспомнила. – Да, вот оно! Катасах.
– Самец-Прима, – мягко произнес Дэмьен.
– Что означает, что ему подчиняются остальные.
– Что означает, что остальные могут подчиняться ему, – уточнила Хессет.
– Расскажи нам о Катасахе, – попросил Дэмьен.
