Дэмьен устало понурился. На мгновение ему показалось, будто вся пустыня придвинулась вплотную к нему – черная, сухая и смертоносная. Какое-то время он не мог говорить. Но потом все-таки сказал:
– Ладно. Мы знали, что это окажется нелегко.
– Нелегко – это еще мягко сказано, – проворчала Хессет.
– И нынешней ночью вы идти наверняка не сможете, – заметил Таррант. Он посмотрел на девочку, потом на ракханку, потом на измотанного Дэмьена. – Не сможете.
– Это уж точно, – подтвердил Дэмьен. – Нынче ночью не сможем.
– И это означает, что нам необходимо дождаться завтрашнего вечера. Если вам, конечно, угодно мое общество. Вот только воды у нас на это хватит?
Дэмьен попытался вспомнить, сколько они выпили во время мучительного перехода. И сколько – завершив его и испытывая такую усталость, что оставили всякие мысли о необходимости экономить… «Слишком много», – мрачно подумал он. И тем не менее произнес:
– Справимся. Лишь бы больше не попалось никаких сюрпризов.
– А вы уверены, что их не будет?
Дэмьен тяжело вздохнул:
– Хотите предложить что-нибудь другое?
– Не забывайте, что тут есть река.
Таррант выдал это с такой невозмутимостью, что Дэмьен растерялся. Разве сам Охотник не предостерегал их против того, чтобы подходить к реке? Но вот причину этого предостережения Дэмьен запамятовал.
В конце концов возражение нашла Хессет:
– Это означает – еще дальше на запад. Почти в сами Черные Земли.
– Вы осведомились о наличии другого пути, – подчеркнул Охотник. – А не о том, опасен он или нет.
– Теперь Принц знает, где мы находимся, – сказал Дэмьен. – Он никоим образом не мог прозевать нас с оглядкой на все Творения, нами предпринятые. Поэтому теперь, когда его внимание зафиксировано на нас, много ли шансов, что сработает ваше Затемнение?
– Шанса практически ни малейшего, – согласился Охотник. – Так уж все устроено.
– Великолепно, – пробормотал Дэмьен. – Просто великолепно.
Он подошел к краю гранитной площадки, у его ног грубыми кольцами клубилась застывшая лава. Господи, как трудно просчитывать четкие варианты.
– А как насчет Лжепознания? – спросил он.
Охотник поразмыслил над этим вопросом.
– Вы хотите, чтобы я скормил ему ложную информацию?
– А это сработает?
– Возможно. – Обоим не было надобности напоминать друг другу: именно этот прием был применен против них в землях ракхов, в результате чего они чуть не погибли. – Однако, разумеется, никаких гарантий.
«Гарантий не бывает никогда», – мрачно подумал Дэмьен.
Он потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. Воздействуют ли на него по-прежнему деревья или нынешнюю слабость надо списать на элементарную усталость?
– Ладно, – буркнул он в конце концов. – Это наш единственный шанс. Не будем его упускать.
– Вы хотите, чтобы я внушил ему, будто вы не пойдете на реку?
Дэмьен закрыл глаза. Голова отчаянно болела.
– Он в это не поверит. Не поверит, если ему известно о том, что произошло сегодня. Он поймет, что нам крайне необходима вода… Но это не означает, что ему станет известно конкретное место, в котором мы выйдем к реке. – Священник посмотрел на Тарранта; в лунном свете кожа Охотника казалась столь же бледной, как и кора деревьев. – А это сработает?
– Возможно.
– И не более того?
– Принца нельзя назвать дилетантом, – ответил Таррант. – Каждое Творение можно распознать, если тебе известно, как к этому подступиться.
Дэмьен взглянул на Хессет. Ракханка помедлила, потом кивнула.
– Ладно, – вздохнул он. – Займемся этим. И как следует помолимся.
Священник шагнул было к Тарранту, но внезапно почувствовал такую слабость, что ноги у него подкосились, и он, рухнув наземь, больно ударился о камни и без того израненными ногами. Он свалился кульком, и лишь в последний момент успел выставить руки, чтобы не разбить голову. Ударился обоими локтями – и жгучая боль пронзила все его тело.
И вот он уже на земле, он задыхается, у него кружится голова. Гранитный островок ходит вокруг него ходуном, а звезды… они превратились на небе в протяжные полосы.
Шуршание шагов. В башмаках на мягкой подошве. Деликатные руки прикасаются к нему, а вслед за ними и другие – сильные и холодные…
