споткнулся и упал, зацепившись ногой за одну из верхних ветвей. Если бы у него не было спутниц, это обернулось бы неминуемой гибелью, но когда первая из гадин рванулась вперед, норовя вцепиться ему в щиколотку, Хессет встретила ее ударом ножа в загривок, пропоровшим сонную артерию. Алая кровь хлестнула из раны, заливая дерево, Хессет, Дэмьена да и все кругом. Пока ракханка отражала нападение самой проворной твари, Дэмьену удалось подняться на ноги, – и вот он уже выхватил меч и принялся рубить им налево и направо, отчаянно стараясь предотвратить переправу на южный край ущелья всей стаи. Иногда одной из тварей удавалось проскочить мимо него – и тогда с нею управлялась Хессет. Однажды она коротко вскрикнула, и священник понял, что когти обсидианово-черного зверя все-таки зацепили ее.
– Дерево! – выкрикнул он в надежде, что Хессет поймет его. Отчаянным взором окинул вытянувшихся в цепочку, пробиравшихся через пропасть по мостику тварей – и увидел в этой цепи довольно значительный разрыв, означающий, что два следующих друг за другом зверя сорвались в пропасть. Он нанес страшный удар очередной твари, предоставив Хессет возможность прикончить ее. И, возблагодарив Господа за длину собственного меча, ударил вновь. Стальная полоса прочертила дугу в воздухе – и еще одна черно- чешуйчатая тварь рухнула в бездну, издав при этом истошный вопль.
И вот в цепи блестящих тел возник разрыв. Не слишком большой, но Дэмьен интуитивно понял, что лучшего шанса ему не предоставится, а значит, следует воспользоваться этим. Навалившись всем телом на ствол, он попытался отпихнуть его от края. Оставалось надеяться, что Хессет разгадает его замысел и постарается если не помочь, то хотя бы увернуться от ветвей. Все произошло именно так – и вот уже они вдвоем навалились на ствол, и тот содрогнулся под их напором, тронулся с места, пополз, заскользил…
Плечо Дэмьена пронзила острая боль, и он почувствовал, как на него наваливается крупный разгоряченный зверь. Вожак стаи осмелился перепрыгнуть через пропасть и напал на священника, острые клыки мелькнули всего в нескольких дюймах от его горла. Времени и возможности выставить перед собой меч не было, поэтому Дэмьен принялся молотить по черной голове тяжелой рукоятью, надеясь стряхнуть с себя страшилище. Горячее зловонное дыхание ударило ему в лицо, зверь рвался к горлу – один укус, и все будет кончено. В ходе схватки Дэмьен взмолился Богу – но не за себя, а за Хессет. Взмолился, чтобы ей удалось столкнуть дерево в пропасть без его помощи, пока на их берег не перебралась вся стая. Потому что если ей это не удастся, они обречены. Так или иначе. Одинокому воину, сколь бы искусен он ни был, никогда не совладать с таким количеством противников.
Острые когти впились ему в живот как раз в то мгновение, когда рукоять меча угодила в глаз твари; на мгновение Дэмьен испугался, что зверь сейчас выпустит ему кишки, но тот, заревев, отвалился, после чего священник отшвырнул его окончательно и, невзирая на многочисленные раны, вскочил на ноги. Перерезал вожаку горло и понял, что, хотя в животе у него глубокие раны и вся одежда в крови, ничего непоправимого вроде бы еще не произошло: жизненно важные органы не вываливаются, а мышцы сокращаются, как им положено. А большего ему и не требовалось.
Хессет тем временем вполне преуспела в своем деле: ствол дерева уже почти целиком завис над бездной, и за край ущелья оно цеплялось только верхними ветвями. Сейчас ракханка сталкивала в пропасть и эти последние ветви. Девочка трудилась рядом с ней, внося свою посильную, пусть и жалкую, лепту; однако искры, вылетающие из-под рук обеих, свидетельствовали о том, что они используют и приливное Фэа. Но тут возникла новая опасность: дерево выгнулось под таким углом, что перебегающие по нему через пропасть звери легко могли наброситься на Хессет сверху.
Он подоспел как раз вовремя. Удар меча вышел неловким, каким-то неумелым – но грубая сила отчаяния, вложенная в этот удар, отшвырнула зверя, и тот полетел в пропасть. А Дэмьен поспешил воспользоваться секундной передышкой, чтобы прийти к Хессет на помощь. Еще чуть-чуть – и мост рухнет, и тогда они все втроем будут в безопасности…
Все произошло мгновенно. Один из зверей бросился прямо на Дэмьена, вынудив его выставить перед собой меч. И хищник с разбегу напоролся на острие, однако инерция протащила его вперед, и он всей своей мертвой – чудовищно тяжелой – тушей навалился на священника, швырнув его на землю. При этом Дэмьен ударился головой о камень с такой силой, что буквально ослеп, и перед глазами у него замелькали белые звезды на фоне кромешного мрака. И лишь спустя долгие-долгие секунды, спустя целую вечность мрак раскололся на отдельные фигуры – туманные и расплывчатые, и он лихорадочно всматривался в них, одновременно пробуя подняться на ноги.
Одна из тварей достала-таки Хессет, и они сплелись в смертельном объятье прямо на стволе: в солнечных лучах то и дело мелькали клыки, когти и серебристое лезвие кинжала. Дэмьен наконец встал, чтобы броситься к ней на помощь, но что-то разладилось с координацией движений, – и он упал, упал со всего маху, упал, ударившись коленями о твердую землю, и мир вновь поплыл вокруг, и он перестал понимать, где находится. Он смутно осознавал, что Хессет оседлала зверя, что серебряный кинжал раз за разом опускается, вонзаясь в обсидианово-черную плоть…
И дерево сломалось. С треском сломалось как раз рядом с тем местом, где сейчас билась Хессет. Большая часть дерева, до сих пор служившая мостом, рухнула в бездну, унося с собой последних зверей, а короткий обломок на мгновение завис, удерживаемый тяжестью Хессет и зверя, с которым она схватилась, – возникло своеобразное равновесие, но и оно продлилось недолго, и второй обломок тоже начал соскальзывать в пропасть.
– Хессет!
Она увидела и поняла, что происходит, она попыталась освободиться, но зверь не выпускал ее из лап, да и торчавшие со всех сторон ветви не давали разомкнуть смертельные объятия…
– Нет!
Ракханка судорожно шарила вокруг себя руками, чтобы зацепиться за что-нибудь, хоть за что-нибудь! Но ее выпущенные до предела когти повсюду натыкались только на дерево – на ствол и на ветки, скользкие от пролитой на них крови, и вот она сорвалась…
…и полетела в бездну.
Дэмьен метнулся к самому краю пропасти, пытаясь задержать ее. Но ветки хлестнули ему по лицу, а Хессет камнем полетела вниз, ударяясь о каменные уступы. На мгновение в непроглядных глубинах вспыхнуло радужное сияние – и Дэмьен решил было, что ракханка во имя собственного спасения прибегла к приливной Фэа. Но радужное сияние тут же исчезло, и вновь наступила кромешная тьма, из которой доносились вопли умирающих зверей.
«Нет. О Господи, нет. Только не ее. Прошу Тебя».
Боль железным обручем сдавила ему живот, когда он собрался с силой, решив прибегнуть к земной Фэа, чтобы Высветить дно пропасти. Его руки, липкие от крови, намертво вцепились в край над самой бездной, пока он – за разом раз – повторял ключевые слова заклятья. В конце концов – в ответ на его заклинания – возникло слабое свечение, а когда Дэмьен почувствовал, что рядом с ним упала девочка, когда он услышал ее плач, волшебный свет озарил всю пропасть и позволил им увидеть, что там творится.
